— Не ради меня, — мотнула я головой и постаралась успокоиться. Однако не преуспела и рассмеялась снова.
— А ради кого?! — воскликнул молодой Гендрик. — Ради чего вообще нужно было вторгаться в мой дом, будто завоеватель в павшую крепость? — Я расхохоталась с новой силой, и Элдер оскорбился. Он поднялся со скамейки. — С меня довольно. Прощайте, ваша милость.
Он тряхнул головой, обозначив поклон, и, чеканя шаг, зашагал прочь. Прикрыв рот тыльной стороной ладони, чтобы скрыть широкую улыбку, я поспешила за ним. Забежала вперед, так преградив путь, и воскликнула:
— Простите, ваше сиятельство! Я вовсе не желала вас обидеть, поверьте… — Смешок все-таки прорвался наружу, и бедный Элдер вздернул подбородок.
— Долго еще вы будете издеваться надо мной? — сухо спросил он.
— Простите великодушно, — повторила я. — Клянусь, я не издеваюсь над вами и не насмехаюсь. Да, представляя Дренга, я не могу удержаться от смеха, но это вовсе не умаляет моего к вам доброго расположения.
— Ради кого он пришел за портретом? — глядя в сторону, немного капризно спросил граф.
— Скорей, ради чего, — ответила я с улыбкой. — Граф Дренг обладает своеобразным чувством юмора, и мой портрет понадобился ему, чтобы заставить нервничать кое-кого.
— Кого?
— Скажем так, человека, который обидел меня, — уклончиво ответила я. — Мы и вправду с ним приятели, если можно так сказать. Между нами не существует никакой связи или видов на совместное будущее. А о том, что он забрал у вас мой портрет, я узнала только от другого моего друга — барона Гарда. Меня даже обидело, что я сама еще не успела его увидеть.
Последнее я сказала для того, чтобы показать Элдеру, что интерес к его работе у меня имеется. Я надеялась, что это его успокоит.
— То есть вам бы хотелось, чтобы я написал ваш потрет, но уже для вас? — он наконец посмотрел на меня.
— Разумеется, — улыбнулась я. — Как и нас с Амберли. Мы ведь говорили об этом.
Элдер опять отвернулся, постучал носком ботинка по полу, а после ответил:
— Когда я могу приступить к работе?
— К примеру, завтра, — ответила я. — Если, конечно, вы свободны.
— Значит, завтра, — кивнул граф, а после усмехнулся: — Для друзей у меня всегда найдется время.
— Вы замечательный, — с улыбкой сказала я и пожала ему руку. После отступила на шаг и произнесла: — Давайте вернемся, не хочу оставлять Амберли надолго.
Элдер ответил вопросительным взглядом, но вдруг нахмурился, и теперь я с немым вопросом смотрела на него я, пытаясь понять, о чем подумалось его сиятельству.
— Что вас угнетает? — спросила я.
Он отрицательно покачал головой и прошел вперед. Пожав плечами, я последовала за графом. Он открыл передо мной дверь, однако сам же и заступил дорогу, кажется, решившись высказаться. Я отступила, сохраняя между нами расстояния. Мне было неведомо, что хочет сказать его сиятельство, но решила за благо избегать всякой близости. Все-таки его чувства еще не покинули души впечатлительного художника. Элдер заметил и едва заметно поморщился:
— Я вам неприятен?
— Отчего вы так решили? — спросила я. — Я всего лишь сохраняю расстояние, предписанное этикетом.
— Да, конечно, простите, — смутившись, пробормотал Элдер. — Что-то я во всем вижу дурное для себя… Но… Ваша милость, раз уж мы говорим с вами прямо и без обиняков, то позвольте задать вам вопрос. — Я кивнула, подбадривая его, и граф продолжил: — Возможно, я показался вам скучным, возможно, вы не увидели во мне привлекательности, но разве же тот, кто сидел подле вас в гостиной, лучше, чем я? Я наслышан об этом молодом человеке и хочу предупредить…
Я в третий раз подняла руку, останавливая его, и укоризненно покачала головой.
— Ваше сиятельство, я тоже наслышана о нем. Можете мне поверить, что, отказав такому приличному человеку, как вы, я ни за что не выберу легкомысленного повесу.
— Но он встал следом за нами, будто имеет какое-то право сопровождать вас, а сейчас вы желаете вернуться, — неожиданно разгорячился его сиятельство. — И как же это понимать?
Мне вдруг подумалось, что Гендрик может быть весьма утомительным. К тому же его ревность… Вот уж чем меня не удивишь, так это ревностью. Меня уже ревновали да так, что даже на магистра, этого мужчину почтенного возраста, смотрели с подозрением и недовольством, когда он позволял себе вольное обращение. Но если королю я не могла высказать своего недовольства, то Элдеру указать на его место была способна. И лишь прежнее желание не обижать впечатлительного молодого человека остановило меня еще до того, как я открыла рот. А потому я только снова покачала головой.
— Ваше сиятельство, вы совсем меня не слушаете. Я говорила вам, что хочу вернуться поскорей из-за своей сестрицы. Амберли чиста и наивней меня, а потому я не хочу, чтобы игры графа Гамариса она приняла за чистую монету. И пусть этот молодой человек не сумеет более приблизиться к баронессе Мадести, но я хочу уберечь ее от увлеченности мужчиной, который завтра уже будет флиртовать с другой девушкой. А что до того, что барон Трикстер собирался последовать за нами, то мне до его порыва нет никакого дела. И уж точно вам скажу, если бы он вдруг вздумал волочиться за мной, то так мягко, как с вами я бы уже не разговаривала.
— Так это было мягко?! — искренне изумился Элдер.
— Более чем, — заверила я. — А теперь поспешим. Я хочу быть уверенной, что моя сестрица в безопасности.
— Вы слишком опекаете ее милость, — заметил граф Гендрик, и я пожала плечами:
— Она моя родственница, и я люблю Амбер всей душой. А потому желаю ей только счастья, но уж никак не разбитого сердца. И на страже ее покоя я буду стоять так же твердо, как Роннская крепость, а ее не смогло разрушить даже время. Идемте, — уже жестче произнесла я, и его сиятельство покорился.
Мы покинули зимний сад и направились к лестнице. Элдер молчал, но поглядывал на меня, будто хотел сказать что-то еще, но не решался. В этот раз я не стала задавать вопросов, затаенные мысли графа мне были неинтересны. На мой взгляд, мы выяснили всё, что только оставалось между нами, а остальное было уже лишним. Тем более, такая блажь, как ревность его сиятельства.
— Скажите, ваша милость, — всё-таки решился Элдер, — а что за человек… ну, тот, кого хотел задеть граф Дренг? Что вас связывает?
Я невольно усмехнулась и пожала плечами. Что могло нас связывать? Теперь уж и не знаю. Убедиться в словах Гарда, что король всё еще борется с собой, у меня не было случая. Тогда в театре, когда я видела его с новой фавориткой, после антракта ничего не последовало. Хоть я и поменялась с батюшкой местами, но государь на второй акт не явился. Он отбыл еще в антракте, оставив сообщение для артистов и публики о важном и спешном деле. Мне осталось, скрипя зубами от досады, лицезреть пустую ложу. А более у нас не было случая свидеться. Да и Фьер пока не навещал меня, занятый службой, чтобы рассказать хоть что-то занимательное. Впрочем… я не была уверенна, что хочу знать, какое еще блюдо затащил в свою постель Его Величество.
