— Всегда можно дождаться ночи, — философски пожал плечами Лимьер.
Виктор, вспомнивший, что еще даже не завтракал, погрустнел. Не привык он себе отказывать в простых житейских радостях.
— Зато, — попытался он найти во всем положительную черту, — у нас есть целая прорва времени на поиск тайника!
«И лучше бы там действительно оказалось, что-то важное, — мрачно продолжил в мыслях Виктор, — иначе де Руан меня без вилки и ножа съест за потерянный день!»
Они уже успели обыскать весь второй этаж и мансарду, когда Виктор снова схватился за виски. Лимьер поспешил подхватить его под локоть, решив, что на мага снова накатила слабость. Но тот только отмахнулся, замер, сначала легко и светло улыбнувшись, а потом плотно сжав губы и вперив взгляд в стену. Таким сосредоточенным и одновременно отсутствующим выражение лица у Виктора становилось, когда он пытался связаться с сеньориной Лессар по их магической связи. Лимьер отступил, но старался держать начальника в поле зрения, на случай если его помощь все-таки понадобится.
С некоторой опаской Лимьер следил, как в течении нескольких минут менялось выражение лица Виктора, становилось все мрачнее и яростнее. Ноздри раздувались, брови сошлись на переносице, а губы кривились, беззвучно сыпя ругательствами. Разговор, судя по всему, получался не из легких.
Внезапно Виктор со всей силу ударил кулаком в стену, неразборчиво выругавшись. А потом, потирая разбитые костяшки, выругался во весь голос, с удовольствием припомнив несколько оборотов, подслушанных в портовых районах.
— Диалог с сеньориной вас разочаровал? — вежливо уточнил Лимьер.
Если б кто-то сунулся к Виктору с сочувствием, то маг вызверился бы на него, не раздумывая. Но уловить в ровном и спокойном голосе Лимьера хотя бы намек на участие мог бы только человек с очень богатой фантазией.
Виктор выдохнул и уже спокойнее поворчал:
— Разочаровал — еще слабо сказано! Будь девчонка в моих руках, я бы шею ей свернул!
— В таком случае, сеньорине повезло, что она находится в Академии.
Виктор фыркнул и расслабился. Во всяком случае, злость сползла с него, как тень. Он все еще прислушивался к далеким мыслям, иногда замирал, глядя в никуда, но громить стены больше не пытался. Но вместо этого едва не скатился по лестнице в подвал, дверь в который они с таким трудом отыскали.
Наконец, тряхнув головой, Виктор весело уточнил у спутника:
— Не кажется ли тебе, Лимьер, что мы явно что-то упускаем? В воспоминаниях Дотре я явно разглядел развалины и небо, виднеющееся сквозь крышу. Мы же почему-то обшариваем особняк, как пара заправских домушников!
— Ищем следы модератов, сеньор, — степенно напомнил Лимьер, отмечая, что дальнейший разговор с сеньориной Виктора развеселил. Что ж, маг всегда умел найти правильный подход к своим агентам. — К тому же на участке нет других строений.
— Вот как? — Виктор нахмурился. Он остановился у окна, выглянул наружу, но сквозь мутное серое стекло почти ничего не увидел. Ему пришлось вспомнить, как выглядит особняк Волла с улиц Старого квартала, чтоб согласиться с Лимьером. — Но тогда я ничего не понимаю… Может, внутренний двор или атриум?
Он закрыл глаза, нахмурился, пытаясь восстановить вытащенное воспоминание. Оно откликнулось тут же, словно так и ждало, когда он потянется к нему. Но мгновение Виктору горло сжала смертная стылость, но он обуздал свои страхи, откинул их. «Я уже не вытаскиваю память из мертвеца, я уже не касаюсь смерти — и смерть меня сейчас не коснется».
Воспоминание оказалось ярким и живым, словно за то время, что оно хрустальным шариком хранилось в разуме Виктора, набралось сил и цвета. На несколько секунд маг словно влез в шкуру Дотре, как наяву увидел тайник, открыл его, вытащил пистолет. Дотре мало осматривался вокруг, его больше волновала исправность оружия, патроны, клеймо. На отполированной стали скользнул яркий блик. На этом воспоминание оборвалось.
Виктор выдохнул и попробовал еще раз. А затем еще и еще. Ему потребовалось около десятка попыток, чтобы сосредоточиться не на пистолете, на который смотрел Дотре, а на мелких деталях вокруг. Вроде бы видно небо — но словно сквозь мутную пелену. Тяжелые грубые камни вокруг — именно из-за них Виктор сначала решил, что тайник находится в развалинах. Блик на оружии — яркий, солнечный, но под неестественным углом.
Жаль, что из воспоминаний мертвецов не вытащить запахи. У Виктора появилась одна догадка, и именно запах помог бы удостовериться наверняка.
— Оранжерея! Здесь должна быть оранжерея или другое помещение со стеклянным потолком!
— Может, мансарда?
Виктор недовольно скривился и задрал голову к потолку. Снова подниматься по пыльным лестницам не хотелось.
— Я проверил все двери и ничего похожего на оранжерею не нашел! А впрочем, — Виктор задумчиво покосился на пыльную парадную лестницу, на которой они оставили вдоволь следов. — Как ты думаешь, каков шанс, что лестница для прислуги может вести в изолированные помещения?
Лимьер пожал плечами. Он предпочитал проверять все возможные варианты, вне зависимости от величины их вероятности.
Отыскать черную лестницу труда не составило — она вела прямо из кухни, вверх и вниз. Внизу обнаружился погреб с пустыми ящиками и холодильная комната, чары с которой уже давно рассеялись. А вот этажом выше…
— Да уж, — усмехнулся Виктор, — на оранжерею это точно не тянет.
Лимьер остался за порогом. Импровизированная теплица была такой крохотной, что находиться там мог только один человек. Стены на четверть роста были облицованы неровным диким камнем, а выше их накрывал стеклянный купол. Здесь не было ни цветов, ни капризных южных деревьев, которые стало модно иметь в доме любому благовоспитанному дворянину, только несколько ящиков с посеревшей землей и мертвой, сухой рассадой.
— Похоже, маркиз не доверял зеленщикам и предпочитал овощи с собственных грядок, — усмехнулся Виктор и, осторожно переступив через один из ящиков, опустился на колени у каменной кладки. Ласково огладив по краям особенно крупный булыжник, он неожиданно легко вытащил его из стены. Камень оказался искусственным и полым внутри, под ним скрывалась небольшая ниша. Много в такую не спрячешь, но вот пистолет легко влезет. Сейчас же там оказалось несколько тонких листков, сложенных во много раз. С торжествующим криком Виктор схватился за них, но едва развернув тут же огорченно застонал.
Лимьер вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что же так огорчило мага, но Виктор уже и сам протянул ему листки. Лимьер осторожно взял их за края, сначала быстро пробежал глазами неровные ряды бессмысленных закорючек, потом посмотрел бумагу на просвет.
— Возможно, это особые чернила, — заметил он, чутко принюхиваясь к бумаге. В носу тут же засвербело от пыли, — из тех, что проявляются только над огнем. Но шанс весьма незначителен. Основная запись вообще сделана дешевым грифелем и смазалась там, где ее задели пальцами. Скорее всего, это шифровка контрабандистов. И кажется, — Лимьер поднес письмо почти к самими глазам, — я узнаю почерк.
