Сколько прошло времени? Сижу на полу полностью разбитая. Немигающий взгляд устремлён на моё отражение в зеркальной стене прихожей. Я не должна была соглашаться сниматься вместе с Ромой. Дмитрий прав, я эгоистка. Я знала о чувствах напарника, догадывалась, почему он рекомендовал сниматься с ним в паре именно меня... И всё равно согласилась. Видела, что Дима от этого не в восторге - снова махнула рукой. Прятала кольцо, что мы с таким волнением выбирали в ювелирном магазине на следующее утро после того, как я согласилась стать Екатериной Савицкой...
Дура... Медленно поднимаюсь и крохотными шаркающими шажками добираюсь до спальни. Стрелки на часах показывают мне третий час ночи. Дима не вернётся... Ложусь на его подушку и вдыхаю мягкий мятно-миндальный аромат. К горлу снова подкатывают рыдания. Поднимаю взгляд на его прикроватную тумбочку. Злосчастный контракт светится своей белизной во мраке комнаты. Тянуть к нему, с минуту разглядываю преамбулу. Нет прежней радости и восторга. Лишь пустота... Срываю первую страничку и рву пополам, складываю и разрываю на четвертинки. И так до тех пор, пока листок не превращается в гору мелких квадратиков у меня на коленях. Отрываю вторую страницу и рву точно так же... Пока от контакта не остаются мелкие клочья. Легче не становится. Снова падаю на подушку и закрываю глаза. Слёзы упрямо бегут из уголков глаз по вискам, не желая останавливаться.
Ранним утром я стою у зеркала и пытаюсь сделать хоть что-то с опухшим лицом. Тонны косметики помогают спрятать лишь тёмные круги под глазами. Я похожа на раздутый шарик. Рома вдоволь поглумится надо мной сегодня. Дома меня, правда, никто не запер, но вот поссорить нас у него получилось в считанные минуты... Перед выходом надеваю солнцезащитные очки, радуясь, что утро действительно выдалось солнечным. Будет сюрприз для моей гримёрши. Егор по обыкновению ждёт меня на парковке. Его появление вселяет надежду - если он здесь, значит между мной и Дмитрием ещё не всё потеряно, и я могу всё исправить.
Останавливаемся у студии мы ровно через пятнадцать минут. Удивлённо смотрю на крыльцо, где собралась толпа журналистов. Охрана здания не пускает их внутрь. Увидев нашу машину, они словно стадо ринулись вниз. Неужели чертов поцелуй мог вызвать столько ажиотажа?
- Не выходите без меня, - просит Егор.
Не понимая, что происходит, я послушно жду, когда он откроет мне дверь. Что делать с этими людьми? Они ведь не могут насильно задерживать меня? Нервно сглотнув, выхожу к Егору. Телефоны буквально тычут мне в лицо, наперебой задавая вопросы. К такому внимаю я совсем не готова. Сколько шума, я почти не разбираю их слов, пока до ушей не доносится слово "больница". Удивлённо застываю. Кто в больнице? Они здесь явно не из-за вчерашнего поцелуя...
- К этому причастен ваш жених?
- Не понимаю, о чём вы... - сухо отзываюсь я.
- Хотите сказать, что не в курсе?
Слышу постоянные щелчки фотоаппаратов. Они словно по голове мне бьют.
- Роман Разумов, ваш партнер по сериалу был сильно избит во дворе собственного дома...
- Скажите, это сделал ваш жених на почве ревности?
- Вы решили уйти от него?
- В каком состоянии Роман Разумов? Съёмки сезона смогут завершить?
Меня захватывает состояние шока. Опускаю голову и почти бегом поднимаюсь по лестнице. Сердце сжимается от страха. Не за себя, за Ромку... Толпа следует за мной по пятам, продолжая гудеть. Егор загораживает меня от них. По его лицу видно, что он понимает происходящее не больше чем я. Миновав охрану, мы вздохнули с облегчением. Вижу в холле Дениса - нашего режиссера. Жутко злой, он испепеляет меня недобрым взглядом черных глаз.
- Что за дела, Катя? - с ходу нападает он на меня.
- Я не понимаю, что происходит!
- Что происходит? Мой главный актёр в больнице! Нас канал сожрёт, мать вашу! Мы заплатим такую неустойку, что мне дешевле будет повеситься! А если верить этим полазушным ищейкам, всему виной твой ряженый. Вы там на верхах совсем страх потеряли? Деньги до сумасшествия уже довели?
- Я уверена, тут какая-то ошибка...
- Ошибкой было целоваться вчера у всех на виду. Подростки, бл..ть! Гормоны девать некуда? Доигрались, мать вашу!
Голова начинает кружиться. Господи, мне всё это сниться. Это не может происходить со мной в действительности. Дмитрий бы никогда так не поступил! Я не верю...
- В какой больнице Рома? - тихо спрашиваю я.
- В пятой медсанчасти, - гаркает Денис. - Где ещё простые смертные могут лежать с поломанным черепом? Ох дураки, вы меня в могилу сведёте...
Не слышу больше ничего. Ноги подкашиваются, и я падаю. Чувствую, как Егор подхватывает меня, встревоженно зовёт.
- Мне нужно попасть в больницу, - прошу я Дениса, удерживая таки равновесие. - Поговорить с Ромой...
- Иди, Катя! Без него от тебя тут всё равно толку нет!
У крыльца пятой медсанчасти журналистов было не меньше. Опустив голову вниз, я миную всех, не ответив ни на один вопрос. Пока я не разберусь, что произошло, рот открывать нельзя. В нос сразу же ударил резкий запах медикаментов. С тех пор, как два месяца я пролежала в больнице, теперь на дух не переношу этот запах. Мимо идёт мужчина с перебинтованной головой – едва не лишаюсь чувств. Ромка такой же сейчас?
На стойке информации мне сообщают, в какой палате лежит Ромка. И без зазрения совести просят сфотографироваться. Не решаюсь отказать, хотя хочется послать девушку на три весёлых буквы. Время посещения ещё не началось, но меня легко пропускают в коридор вместе с Егором. Правда вынуждают приобрести в прокат белый халат и одноразовые бахилы. Даже провожают до третьего этажа - точно фанаты сериала. Натягиваю улыбку благодарности и вхожу в палату к Ромке. Какой кошмар мирно спит передо мной... Смотрю на его раны, и словно на себе переживаю весь ужас, произошедший с ним. Голова Ромы перебинтована, оголённое плечо всё покрыто темными фиолетовыми синяками и ссадинами. Правый большой палец перемотан бинтом. Я тихонько подсаживаюсь к Роме, стараюсь не смотреть на его увечья. Белый бинт так и тянет к себе взгляд…
- Бу! – слышу я громкий звук и взвизгиваю от неожиданности.
Ромка давит из себя улыбку и снова закрывает глаза. Я успеваю заметить, что левый глаз, над которым зашита бровь, налит кровью. Дрожь пробегает по всему телу.
- Как ты? – еле шевеля губами, спрашиваю я.
- А ты как думаешь? – тихо тянет он. – Живой. Как ты узнала, что я в больнице?
- Рома, тут повсюду журналисты... Вся страна уже знает...
- Гиены...
Я касаюсь его руки, чувствуя, как переживания берут своё и глаза слезятся. Ромка стонет от боли.
- Полегче, Катя. На перебинтованном пальце нет ногтя.
Я тут же убираю руку и прошу прощения. Он снова приоткрывает глаза и взволнованно спрашивает:
- Ты чего в очках? Брюнет тебя избил?
