— Просыпаясь, я просто не верю, — подставляя тело напору мощной струи джакузи, признался Никита, — что ты здесь, лежишь рядом. Мне кажется, это виртуальный сон. — После любви, которую он испытал впервые, Никита никак не мог прийти в себя.
— Ник… — Лиза приподняла его подбородок и просительно посмотрела ему в глаза. — Я такая ненасытная, я хочу еще…
Он обхватил ладонями ее лицо.
— Подожди, я хотел бы признаться тебе кое в чем прямо сейчас.
Лиза насторожилась.
— Да, я обязательно должен тебе это сказать, иначе… в общем, я не могу, ты так ко мне…
— Ты мне изменяешь? — попыталась угадать Лиза.
— Да, то есть нет, и вообще я не об этом.
— Тогда потом! — Лиза обвила его торс руками, прижимаясь щекой к животу.
— Это очень-очень важно. — Юноша нежно разжал ее объятия. — Я не могу с этим жить.
— С чем ты не можешь жить? — опустив голову, Лиза посмотрела на его плоть, которая явно не соглашалась с заявлением хозяина.
— Я не могу не сказать тебе этого.
— Ну говори! — Лиза стряхнула с себя желание.
— Знаешь, когда мы с тобой не были вместе, а просто дружили, я вел дневник. — Нетерпение в глазах Лизы сменилось недоумением. — Куда ты ходишь, с кем, — продолжил он, — одним словом, следил за тобой и все записывал. Даже твои переживания, тогда на отдыхе… Но я не хотел их никому показывать, — увидев возмущение на ее лице, заторопился он.
— Т-а-к… — Приподнявшись, Лиза смотрела на него во все глаза. — И что потом?
— Потом случилось несчастье… — На лице Никиты отражалась вселенская печаль. От волнения он стал шарить рукой по борту ванны и, наткнувшись на очки, водрузил их себе на нос. — Этот дневник у меня выкрали, и я долго мучился, сказать тебе или нет, потому что… там много интимных подробностей из твоей жизни. — Лиза откинула упавшие на глаза мокрые волосы. — Тебе и твоим известным знакомым это может повредить.
— Все?
— Нет, это еще не все! — горестно замотал головой юноша и, набрав воздуха в легкие, поднялся во весь рост, приготовившись к следующему признанию.
Голым Никита выглядел как молодой олененок — тоненький, на длинных ногах, с вихрастой русой головой.
— Ты видела в компьютерной лаборатории у Полянского Мэги?
— Такого крысенка с длинным носом? — чувство ревности сразу подсказало Лизе верную тактику.
— Ну да, она не очень красивая, — с сожалением заметил Никита, — но отлично разбирается в компьютерах, и потом… она очень несчастна.
— Ах, вот оно что! Ну, с ней мы разберемся.
Деловая хватка брала верх над чувствами. До Лизы начинал доходить смысл сказанного Никитой о краже дневника и ее возможных последствиях.
— Давай поподробнее о том, как выкрали дневник. Залезли через форточку в дом на седьмой этаж, взломали письменный стол и, засунув под мышку, умыкнули толстую тетрадку в клеенчатом переплете? Так, что ли?
Лиза уже не помнила, как видеокассета по ее головотяпству попала в руки сначала отца, а потом братца, работающего против Любомирского. Только благодаря ее верному ангелу-хранителю тете Гале оригинал удалось вернуть — спасибо ее менту Василичу, отнял у новоиспеченного братца! Копия, конечно, у них осталась, но копия — не оригинал! «Кстати, Василичу за это причитается награда… обязательно», — только сейчас мелькнуло в голове у девушки.
Лиза обратила внимание, что перед отелем «Париж-Париж», в самом центре Лас-Вегас бульвара, в синей французской форме стоит улыбающийся полицейский и завлекает клиентов. С ним фотографируется гуляющая публика, и каждый щедро благодарит.
А что? Усатый русский Илья Муромец-Василич будет смотреться на фоне «Северного сияния» не хуже! Согласится ли на это сам Василич, вот в чем вопрос?
Мысли Лизы от любовных игр в джакузи унеслись далеко-далеко. После всех пережитых сложностей и волнений все вроде бы складывалось неплохо: возведение «Северного сияния» подходило к концу. Любомирский выиграл выборы. Спасибо Лису, не подвел. Любуется теперь подаренным Лизой сервизом. А Любомирскому, который сбился с ног в поисках своего человека, Лиза порекомендовала отца — Макса Орлова. Теперь тот уже не зависит от своего тестя — руководит алмазным холдингом Дальнегорского края. Раскрутился на полную катушку, разбогател. Налаживает мосты с «Де Бирсом».
Пока все идет по плану. Но кто-то вновь не дает им жить, подбирается к наивному Нику, может, братец вновь взялся за свое? Надо бы его определить в хорошие руки. Тогда из него выйдет толк.
— Все гораздо проще, — отвечая на вопрос, как вор мог проникнуть в его жилище, прервал ее размышления Никита. — Теперь не надо взламывать ящики письменных столов. Достаточно взломать код в компьютере. Это делают хакеры. Слышала про таких воров?
— Да, слышала.
— Ты не перестанешь меня любить?
— Я подумаю… — Лиза снисходительно поджала губы. — А с этой у тебя?.. — Она не желала называть длинноносую крысу по имени.
— Нет, ничего такого… просто Мэги помогала мне писать программу.
— И?
— Мы засиживались с ней за полночь. Она призналась, что очень привязалась ко мне.
— Это что еще за скоропалительная любовь по-американски?
— Я сказал, что у меня есть невеста!
— О-о, да ты настоящий мужчина! Стойкий и верный.
Никита, продолжавший стоять как памятник, не решался вернуться в ванну.
— Зря ты смеешься, — покрываясь мурашками от холода, обиделся он. — Мэги очень несчастна. — Сняв запотевшие очки, волнуясь, он протер их мокрыми пальцами. — Мне по-человечески стало ее жаль: неблагополучная семья, отец умер, мать ушла к другому.
— Ее соблазнял отчим…
— Откуда ты знаешь? — удивился Никита.
Лиза состроила презрительную гримасу.
— Я ее просто один раз погладил по голове, она плакала и…
— Все?
— Нет, поцеловал… в щеку.
— А потом… — Лиза многозначительно округлила глаза.
— Нет! — Голый юноша сердито топнул ногой, подняв столб брызг. — Как ты могла подумать?
И Лиза сразу поверила, что он не врет.
— Ты с ней не спал, потому что у тебя обязательства? — высунув из воды ногу и дотянувшись большим пальцем до его пупка, с насмешкой полюбопытствовала она.
— Нет. Я люблю тебя. Но даже если бы она мне понравилась больше, я никогда бы тебя не предал с другой женщиной, — гордо заявил он, стуча зубами от холода и добавил: — Я хочу, чтобы ты это знала.
— Ник, ты замечательный и очень славный! — Набрав в пригоршню воды, Лиза брызнула ею в юношу. — Это все, что тебя мучает?
— Все, — исповедавшись, Ник тяжело вздохнул.
