Не берусь утверждать, что именно Ким был причастен к дешифровке и переводам процитированных японских телеграмм. Тем не менее его работу по спецзаданиям ценили настолько, что в 1942 году позволили посылать из Куйбышева письма жене, отбывавшей срок в Севжелдорлаге, и ее сестре Вере в Уфу, где та жила в эвакуации со своими детьми и племянником Вивой[42]. Роман Николаевич даже осмелился просить (кого: Берию? Меркулова? — неизвестно) о пересмотре дела Марианны Цын. 29 мая 1942 года ее привезли в Москву, во Внутреннюю тюрьму на Лубянке. Но решения Особого совещания при НКВД СССР Марианна ждала почти год. Есть предположение, что ее привлекли к составлению учебника японского языка для военных. 13 марта 1943 года постановлением ОСО при НКВД СССР приговор был отменен, дело М.С. Цын производством прекращено. 22 марта она вышла на свободу.[43]
* * *
«Я сразу же поехала в Уфу за семьей, — вспоминала Марианна Самойловна. — Вива был ошеломлен от счастья. Все казалось ему сказочным… Вива придумал страну Лучезарию и стал рисовать карту своей страны, где будет жить счастливо. Но действительность была другой. Перед собой он видел озабоченную маму, которая не знала, как поправить его здоровье, чем накормить и во что одеть». Выручил учитель по Ленинграду — профессор Николай Конрад, заведующий кафедрой Института востоковедения, тоже сиделец, бывший «японский шпион», выпущенный из тюрьмы в 1941 году. Он обеспечил Марианне место преподавателя в институте.
Летом 1943 года эвакуированные в Куйбышев учреждения и иностранные посольства вернулись в Москву, и, видимо, тогда же на Лубянку снова «переехал» Роман Ким. Ему по-прежнему разрешали иногда писать письма жене.
«Война близилась к концу. Вива пошел в пятый класс, стал круглым отличником. Он твердо решил заниматься литературой. Вива записался в детский зал Ленинской библиотеки, где проводил ежедневно не менее двух часов… Как и все дети, он играл в войну, “добивая фашистов”, радуясь нашим победам. Но история Вивы грустная. Сказка не состоялась. Он был слаб и заболел тяжелой и неизлечимой болезнью легких… 26 февраля 1944 года в Морозовской больнице Вива скончался».
У Романа Николаевича и Марианны больше не будет детей. Встретившись после войны, они решат разойтись. Марианна Цын выйдет замуж за Григория Воложа — инженера-строителя, с которым познакомилась в Севжелдорлаге (он был осужден за «троцкизм» в середине 1930-х, отсидел свой срок и остался работать вольнонаемным — начальником отдела технического снабжения на строительстве Печорской железной дороги)[44].
* * *
«Германия разбита наголову. Германские войска капитулируют…» 10 мая 1945 года газета «Правда» вышла с обращением Сталина к народу на первой же полосе. «Товарищи! Великая Отечественная война завершилась нашей полной победой. Период войны в Европе закончился. Начался период мирного развития. С победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы!»
Оговорка насчет Европы была не случайной. В феврале 1945 года на встрече в Ялте Сталин обещал союзникам: СССР вступит в войну с Японией не позже чем через три месяца после капитуляции Германии. Советское правительство загодя расторгло пакт о нейтралитете. Оговоренный срок истекал 8 августа 1945 года. На Дальний Восток и в Забайкалье тайно и срочно перебрасывали войска с европейских фронтов — в целом 30 расчетных дивизий в помощь 57-ми уже сформированным дивизиям.
1 августа 1945 года Ким написал заявление о пересмотре своего дела. Тремя днями позже начальник 4-го отделения 7-го отдела (борьба с иностранной агентурой) 2-го управления НКГБ СССР Краснянский составил заключение по архивному следственному делу. Изучив материалы о работе Кима в ОГПУ — НКВД с 1923 года по день ареста, он резюмировал: «До настоящего времени не выявлено ни одного документа из числа добытых Кимом, подлинность которого вызывала бы сомнение. То же самое можно сказать о документах, относящихся к ведению 5 управления НКГБ, в изъятии которых участвовал Ким… Принимая во внимание, что обвинение Кима в шпионаже опровергается оценкой добытых им лично материалов… и что с сентября 1937 года и до настоящего времени Ким используется органами НКГБ СССР на специальной работе, которая оценивается также весьма положительно, — полагал бы: архивное следственное дело внести на рассмотрение Верховного суда СССР на предмет пересмотра приговора…».
22 августа заместитель наркома госбезопасности Кобулов поставил на заключении резолюцию «Утверждаю». За три недели, минувших с момента обращения Кима, положение на дальневосточных границах кардинально переменилось. СССР начал и в кратчайший срок выиграл войну с Японией.
8 августа 1945 года в 17.00 по московскому времени советское правительство объявило СССР находящимся в состоянии войны с Японией. Фактически война уже шла — в первом часу 9 августа войска двух Дальневосточных и Забайкальского фронтов вторглись в Маньчжурию. К 14 августа сопротивление японцев во всех укрепрайонах было сломлено. В тот же день император Хирохито подписал рескрипт о принятии условий капитуляции Японии перед союзными державами. 19 августа имперский Генеральный штаб отдал приказ о безоговорочной сдаче японских вооруженных сил в Маньчжурии, Северной Корее, на Сахалине и Курилах командованию советских войск. В плен, как сообщило Совинформбюро, были взяты 594 000 японских солдат и офицеров и 148 генералов.
Осужденный Роман Ким вновь на время покинул Внутреннюю тюрьму НКВД — «был послан на специальную работу по военной линии на Дальний Восток (военный переводчик на Дальневосточном фронте». Предположительно, эта «командировка» продлилась полтора-два месяца. Чем конкретно Ким занимался — участвовал в допросах высших офицеров или изучении документов штаба Квантунской армии — неизвестно. В Москве же готовили облегчение его участи. 28 августа заместитель председателя Верховного суда СССР Василий Ульрих направил протест в Военную коллегию, председателем которой был сам — о необходимости отмены приговора от 09.07.40 и новом рассмотрении дела «на предмет более тщательной и глубокой проверки данных о принадлежности Кима к японской разведке». 10 сентября 1945 года Военная коллегия на заседании под председательством Ульриха постановила направить дело «на новое рассмотрение в стадии предварительного следствия». 26 сентября начальник следственной части по особо важным делам НКГБ СССР Лев Володзимирский принял дело к производству.
