– Здравствуй, Николас, вот твои новые документы: на данном этапе ты гражданин Америки – Алекс Браун. С какой страны решил начать поиски?
– Думаю, что правильнее всего поиски нужно начать с Японии. Кто-нибудь обязательно что-либо видел и расскажет. И клубочек начнет разматываться.
– Ну что же, тогда в путь. Завтра и отправишься, связь держать непосредственно со мной. Вот телефоны. Удачи тебе, Алекс Браун, и помоги нам Бог найти этот «дьявольский цветок», – проговорил полковник и перекрестился.
И Алекс Браун полетел в Токио. В самолете он вспоминал все свои дни, проведенные с Азэми. Он влюбился в нее с первого взгляда. Она тогда была совсем молоденькой девочкой, всего двадцать два года, а на вид ей можно было дать пятнадцать лет. Но как она умела владеть мужчинами! Он потерял голову с первых встреч. Готов был на все, лишь бы не расставаться с нею, этим ангельским голоском, улыбкой ребенка и смехом, будто колокольчики звенят. Так эта молодая женщина сделала его агентом японской разведки. Алекс Браун закрыл глаза и вспомнил все до последней мелочи – первую его встречу с Азэми. Он в то время работал в крупной американской компании программистом в Гонконге. Рядом с их офисом размещалось японское посольство. Николас часто, стоя у окна своего кабинета, наблюдал в бинокль, как за своими компьютерами сидят его коллеги по профессии в посольстве и, не отрывая глаз от мониторов, машут друг другу руками и показывают какие-то знаки.
«Что за странные сигналы подают они друг другу руками? – думал Николас. – Вот бы прочесть их вербальное общение».
И случай такой представился. Посольство Японии встречало нового посла и устраивало для друзей прием на своей территории. Принесли пригласительные билеты и компании, где работал Николас, а так как начальнику ходить по приемам было некогда, он и предложил свой билет Николасу Кану. Николас обрадовался, что сможет переговорить с коллегами из Японии по поводу новинок в программировании, и с удовольствием взял билет. В ту весну ему исполнилось двадцать восемь лет. На прием в посольство, да еще чужое, он шел в первый раз и, как одеться, решил посоветоваться со своей давней знакомой парикмахершей Хао, которая его постоянно стригла. Хао Николаса постригла, побрила и рассказала, как одеваются восточные люди на приемы в такие места, как посольство, и подсказала, где в Гонконге напрокат можно взять приличный костюм.
На банкет в посольство Японии Николас пришел, немного опоздав, посол уже был на трибуне и произносил речь, а в дверях зала стояла девушка-японка в легком, цвета абрикоса, платье, обворожительной красоты: тоненькая, легкая как пушинка, дунь на нее слегка – и она поднимется в воздух и поплывет по залу. Девушка остановила Николаса, тронув его легонько за рукав, приложила руку к своим губам и прошептала:
– Вы опоздали, стойте тут, я сегодня дежурю на данном мероприятии и не могу вас пропустить дальше, меня зовут Азэми, а как ваше имя?
– А я – Николас, – прошептал он, наклоняясь над ее ухом, и почувствовал такой аромат духов, словно только что вошел в японский цветущий сад роз и черешен, запах был просто головокружительный, он наполнял собою все вокруг, и Николасу сделалось сразу приятно и не страшно. Азэми улыбнулась ему и сказала:
– Значит для меня вы будете просто Ники, согласны? Николас смотрел на Азэми минут пять не отрывая глаз, она была феей, сошедшей с картин художников восемнадцатого века, смотрел и не мог отвести взгляда, настолько в этой девушке было все совершенно и красиво, и он понял в те пять минут, что потерял голову навсегда.
Азэми снова дернула его за рукав и тихонько прошептала:
– Не надо на меня так смотреть, это неприлично, а то посол нам замечание сделает. После речи посла начнется банкет, можем выпить шампанского и потанцевать, если вы, конечно, не против, Ники.
И она так ласково произнесла «Ники», что ему прямо сейчас захотелось схватить ее на руки и закружить по залу, а потом подбрасывать вверх и ловить, как пушинку. С той минуты Николас не отходил от Азэми ни на один шаг, она принесла ему шампанского, они выпили, начались танцы, Азэми роста была небольшого и доставала ему всего лишь до плеча, хотя на ней были туфли на очень высоком каблуке. Танцуя с ней, он приподнимал ее и кружил, как кружат ребенка, она смущалась и говорила ему:
– Что вы делаете, поставьте меня на пол, – а сама смеялась и тихонько толкала его в грудь, а потом, как будто боясь упасть, прижималась к нему всем телом, и он ощущал ее тепло, и чувствовал ее маленькую упругую грудь, и совсем терял рассудок, еще больше прижимая ее к себе.
– На нас уже обращают внимание, это нехорошо, – шептала ему Азэми, но Николасу было уже все равно, он понял, что теперь без нее он не сможет прожить и дня.
– Уйдем отсюда, – шептал он ей, – я хочу тебя поцеловать, качать на руках, как ребенка, целовать твои волосы, я влюбился в тебя с первой минуты, как только увидел.
Ее запах волос дурманил его, он легонько целовал ее в макушку и изнемогал от желания.
– Я не могу, я дежурю по залу, я должна следить за порядком, я сейчас не свободна, я работаю здесь. Но если хочешь, мы встретимся с тобой завтра, Ники, в саду роз, знаешь, где это?
– Не знаю, но обязательно найду. Дай мне свой телефон.
– Нет, лучше ты мне дай свой телефон, я сама тебе позвоню.
– Договорились, завтра я буду ждать тебя, – проговорил Николас и отошел от нее к стойке бара, потому что к Азэми направлялся посол.
Домой Николас приехал за полночь, ему не спалось. На другой день он ни о чем не мог думать, не мог работать, все время смотрел на телефон, ждал звонка, а перед глазами все время стояла эта изящная девушка Азэми, легкая, красивая и такая простая, такая родная, словно знаком с ней был уже много-много лет. И звонок раздался:
– Ники, я тебя жду внизу в машине, спускайся, я сама отвезу тебя в этот чудный сад роз, – звучал ее голосок, краше любой музыки. Как он бежал по лестнице вниз – быстрее лифта раза в три. На улице прямо у крыльца стояла ее маленькая тойота, а она, высунувшись из машины, махала ему рукой. Он подлетел к ней, схватил ее руку и начал покрывать поцелуями.
– Спокойно, Ники, садись в машину, а то вон из всех окон на тебя уже таращатся твои коллеги и прочие люди, – и она снова засмеялась.
Азэми привезла Николаса в сад роз, повела его в свой заветный уголок, где были ее любимые белые и алые розы, они только-только распустились, и от них шел просто дурманящий аромат. Присели на рядом стоявшую скамейку.
– Правда красиво? – спросила она. – А ты знаешь, что на языке цветов означает белая роза?
– Ну конечно, я ничего не знаю, я знаю только одно: что ты красивее всех этих цветов, я очень хочу тебя поцеловать, разреши, прошу тебя, эти розы перед твоей красотой просто меркнут!
– Ну хватит мне льстить, лучше послушай и посиди спокойно, – хлопая по руке Николаса, сказала Азэми, – когда юноша дарит девушке белые розы, это означает «прости меня», когда дарит ей красные розы – «я люблю тебя», а розовые розы – «я хочу предложить тебе свадебное путешествие». Понятно?
