– Нельзя, Том, если они не вернутся, а пропадут здесь, полковник поймет, что это я их убила, и снова пошлет за мною новых людей, которых я могу уже не знать. Надо сделать так, чтобы они нас здесь просто не нашли. Давай сегодня переночуем в небольшом отеле и подумаем, что делать завтра, – предложила Эми, – домой нам никак нельзя, если Николас знает, где я работаю, значит он знает, где мы живем. Это нетрудно узнать в любом справочном бюро по именам и фамилиям. Не будем рисковать, ладно?
– Хорошо, давай сегодня переночуем в отеле и подумаем, куда нам снова линять! А так бы уже не хотелось бросать наше уютное гнездышко и такую приличную работу.
Мы сняли двухместный номер в трехзвездочном отеле и поднялись на третий этаж. Кроватей в комнате было две, и стояли они в разных углах. Я сдвинул их вместе, взял лист бумаги:
– Ложись, Эми, на кровать, и давай просчитывать варианты, что мы имеем и как нам быть.
– У меня есть дипломатический паспорт сотрудника японского консульства, у тебя российский паспорт с японской визой, переклеить фотографии несложно, это я умею. И улетим с тобой во Владивосток в наш уютный домик, отдохнем там месяц, а потом вернемся сюда, – предложила Эми.
– А что мы скажем в университете и в школе, когда вернемся? Нас просто выкинут с работы еще до того, как мы долетим до Владивостока. Это не лучший выход.
– А ты что предлагаешь?
– Давай не будем прятаться. Что они нам могут сделать? Пойдем и просто заявим на них в полицию.
– Во-первых, мы не знаем даже их имен, а во-вторых, что мы скажем в полиции? Я бы вообще предпочла с полицией не связываться. Лучше уехать на какой-нибудь теплый остров и там отдохнуть от всего, пока они нас здесь ищут.
– А дальше что? Опять менять паспорта? Не лучше ли спросить у полковника, чего он от тебя хочет?
– Я прекрасно знаю, чего он от меня хочет: чтобы я работала на него. Но я больше ни на кого не хочу работать. Я хочу просто жить! Я думаю, что, если Николас нас вдруг встретит, он захочет меня сфотографировать, будь внимателен, нельзя, чтобы твое лицо попало в объектив. И мое тоже. Выбираем остров, куда летим, завтра пораньше с утра съездим соберем вещи и уедем. Квартиру мы сняли на год, так что наше гнездышко нас дождется.
– Никогда не был на Сейшельских островах, полетели туда.
– Полетим, милый, только устроим для наших преследователей маленькую хитрость. Завтра объясню с утра какую, а теперь давай поспим, что-то я сегодня слишком перенапряглась, – сказала Эми и откатилась от Тома на свою половину постели.
Проснулись мы в пять часов утра. Быстро оделись, потихоньку вышли из отеля и поехали к себе на квартиру. Каково же было удивление Эми, когда она увидела спящего на скамейке Николаса прямо у подъезда нашего дома.
– Иди в квартиру, я с ним сейчас сама разберусь, не надо, чтобы он тебя видел, даже сквозь сон.
Я послушно поднялся наверх и из окна комнаты наблюдал за Эми и Николасом. Эми подошла к Николасу, положила руку ему на лоб и стала его будить.
– Просыпайся, Ники, это я, бабушка Азэми, открывай глаза.
Николасу почудилось, что он слышит голос своей любимой японки.
Он открыл глаза и увидел перед собой очень маленькую древнюю старушку, она пристально смотрела ему в глаза и продолжала говорить:
– Ники, я похоронила мужа, сына, невестку и внучку Азэми, зачем ты тревожишь ее душу? Ведь она просила тебя не искать ее, она сгорела в самолете, нет больше Азэми, не трать попусту время, улетай назад к своему полковнику и скажи, что нет больше Азэми, похоронили ее. Нельзя найти то, чего просто больше не существует. Ты понял меня? Я бабушка Азэми, прошу тебя, не тревожь больше душу моей умершей внучки. Уходи. Вставай и уходи. Сегодня же улетай, у тебя на хвосте сидит агент полковника Адама Хука по прозвищу «Лиса». Тебе лучше сегодня же отсюда улететь. Ну, давай же, вставай.
Азэми помогла Николасу встать и выпроводила его со двора. Он был как в тумане и никак не мог прийти в себя от всего увиденного и услышанного. А Азэми поднялась к себе в квартиру, посмотрела на меня:
– Надеюсь, мой гипноз будет действовать на него не меньше недели, он успеет вернуться к своему полковнику, а Хана полетит за ним. Может, поверят ему и отстанут от меня, а если нет, мы все равно выиграем время и будем готовы переместиться в другое полушарие планеты. А сейчас, дорогой муж, нам пора приготовить завтрак, плотно поесть и отправиться на работу. Думаю, что Николас улетит. Я применила к нему очень сильный гипноз.
Николас пришел в отель, собрал вещи, вызвал такси и поехал в аэропорт. Хана видела в окно, как он отъезжал на такси от отеля.
«Где его носило всю ночь, а теперь еще ни свет ни заря помчался куда-то?» – нервничала Лиса. Она оделась, спустилась вниз и спросила у портье, куда этот мужчина вызывал такси.
– Он уехал в аэропорт, – ответил служащий отеля.
Хана очень быстро собралась, расплатилась за номер, поймала попутную машину и поехала в аэропорт.
Николас из аэропорта позвонил полковнику:
– Я вылетаю на базу, прилечу и все расскажу. Следующим рейсом на базу вылетела и Хана.
Через десять часов полета Николас стоял перед полковником и докладывал ему, где он побывал, что в Японии видел могилу Азэми, в Новой Зеландии встретил бабушку японки и та ему рассказала, что Азэми действительно сгорела в самолете.
– Будем надеяться, что это правда, – проговорил полковник, – жаль, что не довелось мне с ней поработать, а какие легенды про нее ходили! Ну что же, поживем – увидим или услышим, действительно ли она сгорела, как говорит ее бабушка, – Хук все же не верил в ее гибель и подумал: «Опять обвела всех вокруг пальца! Нет, однажды я все-таки тебя заполучу!».
А мы, то есть Эми и Том Смиты, позавтракав, поехали на работу, сначала Эми отвезла меня, потом поехала к себе в школу. Тревожная кнопка на браслете Эми молчала: «Значит, улетели оба», – подумала Эми и решила, что на всякий случай место пребывания нужно сменить, пока еще есть время.
Конец 1-й книги.
Январь-март 2016 года.
