8 декабря генерал Монро отдает приказ на эвакуацию Сувлы и сектора АНЗАКа, к 18 декабря уже было эвакуировано 40 000 человек, 20 декабря союзные войска очистили залив Сувла, а в 5 часов утра 9 января 1916 г. на Галлиполийском полуострове не осталось ни одного солдата союзного десанта. Несмотря на полнейшую тишину и высокую степень организации эвакуации, пришлось оставить 49 полевых орудий и гаубиц, около 800 лошадей и мулов, 1600 повозок.
Для мушира Лимана фон Сандерса и военного министра Энвер-паши такой исход событий оказался, как ни странно, неожиданным: они готовили план удара по десанту силами 12 пехотных дивизий, чтобы сбросить неприятеля в море.
Эвакуация войск Антанты с Галлиполи была воспринята в Стамбуле и Берлине с большим торжеством, в Константинополе были осуществлены праздничные мероприятия. Лимана фон Сандерса нарекли «Гинденбургом Востока». Германское руководство произвело его в чин полного генерала (генерала кавалерии). Султан и калиф Мехмед V получил от собственного правительства титул «Гази» («Непобедимый»). Его военный министр Энвер-паша был прозван «Наполеоником».
Тем не менее благодаря блестяще проведенной эвакуации, организованной совместно морским и сухопутным командованиями, блеснувшими под конец злополучной Дарданелльской кампании, была поставлена точка в длившейся почти год одной из самых кровавых и самых многообещающих для Антанты операций Великой войны. Ретирада была осуществлена вовремя, так как к туркам прибыло большое количество тяжелой артиллерии (участок 14-го корпуса), которая сделала бы невозможным удержание позиций у мыса Хеллес.
Подводя итоги комбинированного этапа Дарданелльской кампании, следует отметить неорганизованность взаимодействия сухопутного и морского компонентов операции, ошибки в планировании и осуществлении операций десантными силами. Так, после гибели в мае трех линкоров, войска практически остались без должной огневой поддержки корабельной артиллерии крупного калибра, хотя следовало, не прекращая действия крупных кораблей, осуществить противоминные мероприятия.
Действия войск в интересах флотской операции превратились в самостоятельные, то есть сместились причинно-следственные связи и сама цель операции.
Для германо-турецких сил помимо эффективного применения минного оружия и береговой артиллерии характерны эффективные действия на коммуникациях союзников, прежде всего посредством подводных лодок.
Высадка союзных войск 25 апреля осуществлялась импровизированно, с накладками и большими потерями. Расстановка сил и выбор направления главного удара были осуществлены неверно – именно удар в секторе АНЗАКа на Чунук-Баир мог позволить перехватить «бутылочное горло» Галлиполийского полуострова, отрезав путь отхода главным турецким силам на юге. Союзники же видят перспективу на юге, проведя по одному сценарию три безуспешные лобовые атаки на Критию.
Возможный успех в августовском сражении у Сувлы был парализован нераспорядительностью командования на участке решающего удара, медлительностью и нерасторопностью командования операцией. Руководство не смогло своевременно понять, что в условиях гористой местности ключевым является борьба за обладание командующими высотами – такие точки вначале были недооценены, а впоследствии сильно укреплены турками и остались в их руках. Это, прежде всего, горы Ачи-Баба на юге Галлиполи, Чунук-Баир и Анафарат в секторе АНЗАКа – хотя своевременное занятие этих высот, по мнению самих турок, давало победу союзникам. После войны турецкий Генеральный штаб отметил в своем изложении кампании: «Если бы британцы были в состоянии бросить больше сил на побережье у Габа-Тепе – либо более быстро укрепив первые десантные группы, либо организовав высадку на более широком фронте, – первоначальное успешное продвижение вглубь на 2500 метров могло бы расшириться, охватывая гребни хребтов, господствуя над Проливами, и серьезный, может быть, фатальный удар был бы нанесен в сердце турецкой обороны». Участники боев также отмечали данный факт: «преимущество турок заключалось в том, что все господствующие высоты они держали в своих руках»[90].
Проблемой сторон было качество и необстрелянность резервов: например, турки использовали даже 16-летних новобранцев, в прибывающих союзных контингентах многие солдаты оказывались уже больными. Видимая в том числе и в качестве средства для преодоления позиционного тупика, сложившегося на Французском фронте, Дарданелльская операция принесла при стабилизации фронта те же формы и методы позиционной войны: бои местного значения, артиллерийскую «долбежку» и упрямые атаки в одни и те же точки, когда за занятие передовых окопов и продвижение на сотни метров противники расплачиваются тысячами жертв. Внешне позиционная война, также как и во Франции, проявляется в траншеях, полевых укрытиях, колючей проволоке, минометном и снайперском огне (когда даже для того, чтобы безопасно выглянуть из окопа, приходится использовать перископ), болезнями как результатом скученности большого количества людей на ограниченном участке местности.
Комбинированный этап операции характерен применением всех родов и видов оружия. Пулеметный огонь является убийственным фактором на поле боя: английские атаки на Ачи-Баба, майское наступление турок в секторе АНЗАКа, принесшие бешеные потери, объясняются в том числе этим обстоятельством. Артиллерия является «богом войны»: 70 % всех потерь в Великую войну приходится на артогонь, и Галлиполи здесь не исключение. Благодаря в первую очередь противодействию неприятельской артиллерии союзники не смогли расширить плацдармы и превратить тактические успехи в оперативные, а турки – сбросить англо-французов в море. На деятельности оттоманской артиллерии, показавшей хорошее качество и результативность огня, вначале сказывался фактор малочисленности (всего 24 орудия на дивизию, вся 5-я армия имела не более трети орудий, причитающихся ей по штату), союзная же артиллерия стала страдать от нехватки боеприпасов для полевых орудий (особенно вследствие затрудненности подвоза из-за действий германо-турецких минных сил и подводных лодок) и ослабления с конца мая огневой поддержки силами флота. Причем недостаток у турок как легкой так и особенно тяжелой артиллерии, а в силу этого невозможность прорвать при помощи надлежащей артиллерийской подготовки фронты, упирающиеся флангами в море, вынудили оттоманские войска прибегать к импровизациям: ночным наступлениям, атакам без выстрела. Нехватка тяжелого оружия довлела над турками в течение всей кампании, но ситуация начала выправляться к концу 1915 г., прежде всего за счет прямых германских поставок после вступления в войну на стороне германского блока Болгарии и открытия прямого сообщения после гибели Сербии. Турецкая тяжелая артиллерия отлично себя зарекомендовала.
Обе стороны применяли авиацию, преимущественно для разведки, но иногда осуществляется и бомбометание. Наиболее характерно это для союзников, применяющих самолеты палубного базирования.
Уже 17 февраля 1915 г., в преддверии операции, на остров Тенедос прибыл британский гидроавиатранспорт (авианосец) «Арк Ройял», имевший на борту 2 аэроплана берегового базирования («сопвичи») и 5 поплавковых гидросамолетов (типа «шорт»). «Арк Ройял» осуществлял разведку турецких батарей в Проливах, действуя до 18 марта 1915 г.
