— Чарли, я…
Он оттолкнул ее руку.
— Отстань от меня!
Корт потихоньку вскипал от гнева и наконец не выдержал, взорвался. Схватив Чарли за грудки, он рванул его на себя.
— Еще одно слово, и, клянусь Богом, я задам тебе хорошую трепку.
Чарли побелел, глаза от испуга стали огромными.
— Не смей разговаривать с сестрой в таком тоне, понял?
Корт едва сдерживался, чтобы не врезать как следует распоясавшемуся подростку. Чарли так энергично закивал, что оставалось только удивляться, как он не сломал шею.
— Отправляйся в свою комнату и не высовывайся оттуда. Если я приду и увижу, что ты делаешь не то, что я тебе сказал, ты пожалеешь. — Боясь, что не совладает с собой и подкрепит слова более убедительным аргументом, Корт оттолкнул от себя Чарли. — А теперь извинись перед сестрой.
Чарли перевел взгляд с Корта на Сабрину и промямлил:
— Извини, я не думал, что говорил.
Резко развернувшись, Чарли взбежал вверх по лестнице и громко захлопнул за собой дверь комнаты. Сабрина пошла было за ним, но Корт ее остановил.
— Пусть остынет. Ему неловко оттого, что я его осадил, он сейчас не захочет с тобой говорить.
Сабрина посмотрела на Корта.
— Этот ужасный человек, Фергюсон, он действительно замышлял что-то против Чарли?
Корт кивнул.
— Я в этом уверен. Думаю, он рассчитывал таким способом добраться до меня. Ему страшно не понравилось, что я произвел впечатление на Нили.
Сабрина облизнула губы.
— Он сегодня здесь был.
Корт вздрогнул.
— Что ты имеешь в виду? Фергюсон приезжал сюда?
— Когда я вернулась от миссис Картрайт, он меня поджидал. Фергюсон видел, как я рано утром уходила из твоей комнаты. Он сказал, что следит за нами. — Слезы больше не текли, но Сабрина нервно вытирала влажные щеки. — Кажется, он подозревает, что ты полицейский или кто-то в этом роде.
— Он что, так и сказал?
Подозрительность Фергюсона его не удивляла, Корт знал, что ближайший помощник Нили его ненавидит, он только не ожидал, что тот настолько обнаглеет, да еще так быстро.
— Он сказал, что ты не тот, за кого себя выдаешь, или что-то в этом роде, не помню дословно. — Сабрина устало пожала плечами. — Извини, я была так напугана, что не вслушивалась в его слова. Больше всего я боялась, что он… — Она замолчала, вспоминая пережитый страх.
— Он до тебя дотрагивался?
Корт не узнал собственный голос. Он вдруг понял, что, если Фергюсон тронул Сабрину хоть пальцем, подонок может считать себя трупом.
Сабрина замотала головой.
— Нет, он только вел себя как-то странно, и я испугалась.
Малыш повернул головку, пытаясь разглядеть Корта, но Сабрина все еще прижимала его к груди. Корт снова задумался над вопросами, которые он себе уже задавал. Почему Сабрина скрывала от него, что у нее есть ребенок? Когда она вышла замуж? Чарли назвал малыша ублюдком, значит, Сабрина не была замужем. Насколько Корт мог судить, этому малышу явно больше года. Если добавить к этому девять месяцев беременности, то получается, что ребенок был зачат примерно два года назад.
Корт остолбенел. Два года назад Сабрина была с ним! Он вспомнил ночь после похорон матери. Тогда, как и вчера ночью, оба были в таком состоянии, что и думать забыли о предохранении. В ту ночь они занимались любовью дважды.
Он перевел взгляд с вертевшегося на руках у матери ребенка на Сабрину. Карие глаза смотрели на него со страхом, и на этот раз Сабрина боялась не Фергюсона, не угроз Чарли, она боялась его, Корта.
— Это мой ребенок? — Корт услышал это словосочетание, произнесенное им самим, и у него перехватило дыхание. — Райан… мой сын?
Сабрина слабо кивнула, из ее глаз снова брызнули слезы.
Корт посмотрел на мальчика. У него есть сын, его ребенок… И Сабрина даже не потрудилась ему сообщить! Он оторопело покачал головой и пробормотал:
— Но почему?..
Его глаза удерживали взгляд Сабрины, требуя ответа. Нижняя губа Сабрины задрожала. Она вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
— Потому что ты не хотел здесь оставаться, ты рвался уехать, и я не хотела, чтобы тебе пришлось остаться против воли.
Ну и объяснение! «Ты хотел… Я не хотела…» Корт почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, и он нетерпеливо смахнул их рукой. В голове со скоростью автоматной очереди пронеслись разговоры, которые он и Сабрина вели в ту давнюю ночь в промежутке между занятиями любовью. Он рассказывал, как ему нравится работа в ФБР, как он рад уехать из Монтаны, говорил, что ни за что не хочет возвращаться. А как высокомерно он держался! Сперва принял от Сабрины утешения, которые она с готовностью ему предложила, а потом стал болтать, что ни за какие коврижки не вернется в Монтану. Корт прекрасно помнил, что так и сказал: меня здесь ничто не удержит. Даже Сабрина, понял он сейчас. Эмоции сдавили горло. Даже ребенок — о котором она решила ему не говорить.
— Ты должна была мне сказать. — На смену досаде и недовольству собой пришел гнев. — Ты не имела права скрывать от меня ребенка!
В глазах Сабрины что-то изменилось, во взгляде появилась твердость.
— Я имела полное право. Ты уехал и не желал, чтобы тебя что-то связывало с Монтаной.
Корту было трудно устоять на месте, он чуть было не начал нервно расхаживать по комнате, но сдержался. Сорвав с себя шляпу, он швырнул ее на ближайший стул и взлохматил пятерней волосы. Когда он снова посмотрел в глаза Сабрине, ему удалось более или менее обуздать свои эмоции.
— И ты не собиралась мне рассказывать даже после того, что было между нами ночью?
Сабрина вызывающе вздернула подбородок.
— А что это меняет? Ты же все равно собираешься уезжать, я не хочу, чтобы мой сын страдал так же, как я.
Если раньше Корт чувствовал себя так, словно ему в грудь воткнули нож, то своими словами Сабрина повернула его в ране.
— Ты думаешь, я способен нанести вред своему ребенку?
Ответ он прочел в ее глазах: да, именно так она и думала. Корт покачал головой. Как только ей такое в голову могло прийти?
— Значит, ты плохо меня знаешь.
Негодование придало Сабрине храбрости. Она встала и шагнула к Корту.
— Наоборот, Корт Броуди, я знаю тебя слишком хорошо. Я знаю тебя даже лучше, чем ты сам себя знаешь. Всю свою сознательную жизнь ты убегал от прошлого, и сейчас ты не остановишься — даже ради меня или ради Райана. Возможно, в тебе проснулось что-то вроде инстинкта собственника по отношению к потомству, не давай этому инстинкту повиснуть у тебя на ногах кандалами. Я не хочу, чтобы Райан успел привязаться к тебе до того, как ты снова уйдешь. Право называться отцом нужно еще заслужить, и тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было.
