Возникшее у Сью желание приветствовать его так же бурно, как и Джемайма, было немедленно забыто, и когда Саймон выпрямился и взглянул на нее, то увидел перед собой ту самую чопорную и неприступную медсестру, о которой он только что говорил.
— Куда вы направляетесь? — отрывисто спросил он, словно имел право это знать.
— К дюнам, — ответила Сью.
— Я пойду с вами, — надменно произнес Саймон, и Сью тут же запаниковала.
— О, прошу вас, не стоит. Если вы хотите что-то сказать, то говорите здесь.
Саймон медленно оглядел двор, посмотрел на Мартина, который наполнял бак машины бензином, а затем на Джека, сидевшего за конторкой. Потом он снова взглянул на Сью, и ей показалось, что в его глазах вспыхнул гнев.
— Боитесь остаться со мной наедине? — усмехнулся он, и Сью тут же вспомнила их последнюю встречу.
— Нет, разумеется, нет, — вымолвила она своим лучшим профессиональным тоном, холодным, бесчувственным, отрицающим любую возможность нарушить ее душевный покой. — Но…
— Никаких но, женщина, — властно оборвал ее Саймон. — Мы будем идти на глазах у всего Сипорта. Но когда мы доберемся до дюн, кто знает, что может случиться. Пойдем, Джемайма.
Он забрал у Сью коляску и вышел со двора. Ей не оставалось ничего другого, как поспешно последовать за ним. Она старалась не замечать, как с противоположной стороны улицы миссис Кент, открыв рот, смотрит на владельца Ригхолма, везущего детскую коляску.
Едва она поравнялась с ним, как Саймон начал разговор.
— Я повидался с людьми, которые занимаются бедными детьми, — лаконично произнес он. — Это местный комитет здравоохранения и соцобеспечения, и больничные власти. Все они заинтересовались моим предложением, особенно когда выяснили, что санаторий будет содержаться на мои средства и что дом расположен в благоприятном месте. Некоторые их них уже приезжали взглянуть на Ригхолм и объявили, что место просто идеальное, разумеется, если немного отремонтировать дом и внести кое-какие усовершенствования. Кроме того, я встретился с нашим семейным адвокатом. Поначалу он отнесся к моей идее весьма скептически, но потом мне удалось убедить его, что я искренне желаю потратить часть наследства дяди Мэтью на финансирование этого предприятия.
«Он всегда был слишком щедрым». Вот и подтверждение этой характеристики, еще раз доказывающей, что он совершенно не похож на Мэтью.
— О, Саймон! — выдохнула Сью.
— «О, Саймон!» — злобно передразнил он ее. — Неужели это все, что вы можете сказать, чтобы отблагодарить меня? Если вы будете хорошо себя вести, то я, возможно, порекомендую вас директорам этого санатория, и вы сможете стать старшей медсестрой или даже заведующей. Тогда вам не придется возвращаться в Ньюкасл.
— Но что вы будете делать? Где вы будете жить? — спросила Сью.
Он искоса бросил на нее насмешливый взгляд:
— Вы говорите таким тоном, словно вас это действительно волнует. Поначалу я думал, что часть дома останется в моем распоряжении. Но, кажется, это будет зависеть от успеха моего следующего фильма. Кстати, не все еще решено, так как местные власти немного сомневаются в моей репутации. Видите ли, когда я упомянул о том, что хотел бы активно помогать им в работе, они вдруг стали подозрительными и начали расспрашивать меня о моей профессии. Когда я сказал им, кто я такой, их сомнения возросли еще больше. Впрочем, один из них заметил, что если бы я был женат, у них бы не возникло никаких сомнений. Странно, отчего это брак так влияет на репутацию.
Хотя Саймон говорил спокойно, почти небрежно, Сью догадалась, что он оскорблен тем, как местные власти истолковали его намерения.
— А если ваш следующий фильм провалится, что вы будете делать тогда? — спросила она.
— Передам им дом и деньги, пускай распоряжаются всем этим как хотят, — угрюмо проговорил Саймон.
— И вернетесь в театр?
— Возможно, — уклончиво ответил он.
Они дошли до конца улицы. Перед ними расстилались дюны. Везти коляску по мягкому песку стало трудно, и Саймон потащил ее за собой. Солнце припекало, и маленькие голубые бабочки порхали над низкой грубой травой, растущей на песках. С берега, спрятанного за дюнами, доносился слабый плеск волн.
Вскоре они подошли к ложбине, со всех сторон окруженной песчаными грядами, заросшими травой. Саймон остановился, вытащил Джемайму из коляски и поставил ее на песок. Сью опустилась на колени рядом с племянницей и дала ей ведерко и лопатку, которые взяла с собой. Джемайма немедленно начала выстукивать по дну ведерка звонкую дробь, глядя на Саймона и заливаясь смехом. Он присел рядом с ней, забрал у нее лопатку и стал насыпать песок в ведерко. Джемайма изо всех сил старалась помогать ему, захватывая целые пригоршни песка и заталкивая их в ведерко.
Сью наблюдала за ними, прислушиваясь к разговору, которым Саймон забавлял Джемайму. Сейчас он не играл никакой роли. С этой маленькой девочкой, которую не надо было держать на расстоянии, он мог оставаться самим собой.
Это внезапное озарение согрело ей душу, и она поняла, что может увидеть нечто большее. Она могла представить Саймона с шестнадцатилетней Кейтлин Хьюджес. С Кейтлин он вел себя так же. Он сочувственно слушал, приводя в смущение подростковый ум, он давал советы и получал взамен безграничную преданность, даже не подозревая об этом. Она бы все это видела, если бы ей не твердили обратное, если бы Дерек не дал ей ту статью, если бы Пол Херст не был свидетелем его романа с Кейтлин, если бы Саймон не отмалчивался в ответ на ее попытки вызвать его на откровенный разговор.
Сью вздохнула. Для нее вдруг стало очень важным, услышать о Кейтлин от самого Саймона. Это было важно потому, что она уже никогда не сможет никому доверять, если не восстановит свое изначальное доверие к нему. А в этом ей может помочь только он сам.
— На днях в гараж заезжал мужчина по имени Пол Херст, чтобы заправиться, — сказала она. — Он узнал меня. Он видел нас вместе в ресторане в Уайтхэвене. Мне показалось, что вы его тоже заметили. Вы помните?
Он продолжал наполнять ведерко песком, словно не слыша ее. И Сью пришлось оценить по достоинству его самообладание. Наконец ведерко было наполнено, Саймон перевернул его, и получился прекрасный куличик, который Джемайма тут же разрушила.
— Да, я помню. Он все еще в «Роузхилле»?
— Нет. Он уехал в Манчестер и просил меня передать вам кое-что. Он сказал: «Охотница свободна и подкрадывается к своей жертве». Он был уверен, что вы все поймете.
— Охотница, — медленно повторил Саймон, начиная снова наполнять ведерко песком. Слабая улыбка тронула его губы. — Такая деликатность вполне в духе Пола! Значит, мне нужно ожидать гостью. Интересно, что она придумает на этот раз? — Он окинул Сью тревожным взглядом. — Пол долго разговаривал с вами?
— Он сказал, что когда-то вы соперничали в сердечных делах.
Саймон от души расхохотался вместе с Джемаймой.
