— Конечно. Она тебя довольно плохо знает, как показывает практика.
— Ну, она не возненавидела бы меня за это.
— Да, не возненавидела бы. У нее широкие взгляды, но, мне кажется, что Лайра чересчур дала тебе воли… Ты примчался сюда, опасаясь, что о твоем «благородном» поведении станет известно невесте, да?
— Это нечестно, дядя. Судя по тому, что я о тебе слышал, ты тоже не можешь служить примером беспорочной жизни.
— Я никогда и не притворялся идеальным человеком. Если я совершал не вполне высоконравственные поступки, то старался, чтобы ни по кому, кроме меня, это не било. А ты даже не подумал, сколько страданий доставишь Шэрон, потому что заботился только о себе. Как, впрочем, делаешь это и сейчас.
— Да, я приехал, дабы убедиться, что она не явится на мое венчание!
Шэрон фыркнула.
— Кажется, ты себя здорово переоцениваешь. Меня абсолютно не волнует, когда и с кем ты собираешься венчаться.
— Возможно, и так. Но ты могла потребовать выплаты алиментов.
Понимая, что слова Лесли наверняка причиняют ей боль, Рэндалл нежно взял Шэрон за руку.
— Единственное, чего я хотела от тебя, — так это немного внимания к ребенку, когда он вырастет, чтобы у него или у нее был отец. Но теперь не хочу даже этого: незачем малышу иметь такой скверный пример перед глазами!
— Нечего нос задирать, не в том ты положении! — сверкнул глазами Лесли. — У тебя и гроша за душой нет. А я могу регулярно давать тебе деньги на ребенка.
— Разве ты не слышал? — вмешался Рэндалл. — Она же сказала, что не ждет от тебя ничего.
— Дядя, но ведь именно за этим я и прилетел. Я знаю, что у нее туго с деньгами, и хотел уладить эту проблему до свадьбы. Мне бы не хотелось, чтобы мама или моя невеста узнали о существовании Шэрон. Это вызвало бы кучу никому не нужных осложнений.
— А мне бы хотелось, чтобы ненужных осложнений в первую очередь не было у Шэрон.
— Вот и я говорю. Понимая, что Шэрон понадобится финансовая поддержка, я готов…
— Замолчи! — перебил его дядя. — Ты бросил самую замечательную женщину на свете, которая могла бы подарить тебе замечательного ребенка и счастливую, полноценную семью. Но у тебя не хватило мудрости понять это.
Лесли обвел взглядом детскую мебель, еще раз посмотрел на держащихся за руки Рэндалла и Шэрон.
— Похоже, ты приобрел то, что я потерял.
Сердце молодой женщины затрепетало. Неужели все может быть так замечательно и ее любовь взаимна?
— Когда я встретил Шэрон и узнал ее получше, то понял, что ни за что не оставлю без помощи и поддержки ее с ребенком. Я с огромным удовольствием возьму на себя заботы о твоем малыше… Но неужели ты и в самом деле позволишь мне воспитать твоего как моего собственного?
— Да ради Бога, дядя Рэнди! Буду только рад. Похоже, мне надо еще многому научиться в жизни, чтобы стать хорошим отцом. Надеюсь, что ни один из вас не будет ненавидеть меня за прошлое.
— Не мне тебя ненавидеть, — сказал Рэндалл. — Благодаря тебе я приобрел самое ценное в жизни. Но за Шэрон говорить не решусь. Ведь именно с ней ты поступил подло.
— Нет, — покачала головой молодая женщина. — Если когда-то я и ненавидела, то теперь все изменилось. Ведь если бы не ты, вряд ли мы с Рэнди сошлись бы так близко. Желаю тебе стать таким же счастливым, как мы.
— Ну что ж, — заискивающе улыбнулся Лесли. — Похоже, мне остается только сказать «спасибо» вам обоим. Желаю вам счастья. Сегодня я вернусь в Барселону, а завтра улечу в Англию.
Рэндалл отправился провожать племянника до двери.
— Вы переедете в Оксфорд? — спросил Лесли уже у порога.
— Нет, — ответил Рэндалл, чувствуя, как его охватывает радостное возбуждение: племянник отказался от ребенка, фактически отдал его ему! — Думаю, что в Англии неподходящий климат для малыша.
— А как же фирма?
— Им придется обойтись без меня.
Когда Лесли уехал, Рэндалл закрыл за ним дверь и вернулся в гостиную.
— Послушай, — начала Шэрон, — я позволила себе ввести твоего племянника в заблуждение: намекнула, что мы собираемся жить вместе. Это потому, что мне показалось… Я была даже почти уверена, что…
— Что я тебя люблю, да?
— А когда ты об этом догадался? — выдохнула Шэрон.
— Сам не знаю. Может быть, когда увидел, как ты разговариваешь со своим учениками, утешаешь и ободряешь их, или когда поила меня чаем со льдом после того, как я вел себя откровенно по-свински. Но после пикника у моря я понял, что не смогу уехать и никогда больше тебя не видеть. Даже если ты будешь думать, что я самый ужасный лжец на свете.
Шэрон взяла его за руки и счастливо улыбнулась.
— А я все укоряла себя в глупости: нашла в кого влюбиться! Ведь твоя жизнь…
— Она изменится. Благодаря тебе.
— Но мы такие разные, — с сомнением произнесла Шэрон. — Я смогу не вписаться в твой стиль жизни. И боюсь, даже не желаю этого… Мне хочется вырастить ребенка в тихом семейном доме.
— Как этот?
— Да. А твоя жизнь, твоя работа… они в Англии, я не могу просить тебя бросить их ради меня.
Лицо ее снова омрачилось, и Рэндалл едва не застонал.
— Но ты же только что рассказывала Лесли, как счастливы мы будем!
— Желаемое часто выдают за действительное.
— Милая, любовь моя! — Рэндалл притянул ее к себе. — Мы будем очень, очень счастливы. Обещаю!
— Но ты же говорил, что не хочешь больше жениться? Что счастлив и так?
— Ну почему ты запоминаешь всякую ерунду! Мало ли что я сказал. Тогда я еще не догадывался, какое глубокое чувство испытываю к тебе, — прошептал он, касаясь ее щеки губами. — Это было до того, как я открыл благодаря тебе целый мир, имя которому — любовь.
— Но работа…
— Она убивает меня. Врач велел мне уехать из Англии, потому что здоровье мое пошатнулось. Но именно ты помогла мне осознать мое истинное отношение к работе.
— И как ты к ней относишься?
— Не особенно хорошо. И уже очень, очень давно. Я не чувствую отдачи, что ли. Эмоциональной конечно, не финансовой. Я занялся строительством, чтобы сделать приятное отцу, а после его смерти продолжал руководить фирмой по инерции. Только теперь я понял, что мне нужно: настоящая жизнь, тихая и спокойная.
— Я не видела тебя на работе, но хорошо представляю Рэндалла Харриота Стального Человека. Если она при этом не приносит тебе счастья, почему бы не оставить ее?
— Ты намного моложе меня, но твой взгляд на мир гораздо мудрее…
— Далеко не всегда. Я не понимала, что за человек Лесли, пока не стало слишком поздно. Но жалеть о ребенке я не могу — это дар Господа. Ты в самом деле хочешь воспитывать его как своего сына?
