Все же Джулиана решила, что не позволит им себя обезоружить, как ни старались они доказать лояльность Патрику Маклейну.
Фелиция проводила Джулиану в просторную комнату, наполненную свежими цветами. Ярко-голубое покрывало украшало кровать, на стульях лежали изящно вышитые подушечки.
– Патрик сказал, что вы приехали; чтобы обвенчаться, – заметила Фелиция. – Конечно, это личный вопрос, но, видите ли, я тоже была чужой невестой, когда меня похитили Маклейны. Тогда я считала Рори чудовищем – ведь Маклейны и Кэмпбеллы враждовали много-много лет. Мне всегда твердили, что Маклейны – дикари, даже хуже дикарей. Представляю, как вы себя сейчас чувствуете…
– А вас правда похитили? – Джулиана не смогла скрыть удивления.
– Все произошло именно так, будьте уверены. Когда меня привезли сюда, замок представлял для меня место печали и отчаяния. Мне было страшно, но я не хотела этого показывать и пыталась убежать. Должна сразу предупредить, что это очень трудно. Мы вас понимаем, хотим с вами подружиться и не позволим, чтобы с вами случилось что-нибудь дурное.
Джулиана насторожилась. Фелиция сказала, что это трудно, но не сказала, что невозможно.
Казалось, Фелиция угадала, о чем думает Джулиана.
– Все последние годы и Рори, и Лахлан считали Патрика мертвым. То, что он жив, значит, что теперь он будет хозяином, лэрдом. Они не пойдут против Патрика, и я не сделаю ничего такого, что может ему повредить.
У Джулианы сжалось горло. Единственным примером брака в ее жизни был союз отца и матери, но в нем не чувствовалось и капли тепла, согревавшего Фелицию и Кимбру. В их речах о возвращении старшего брата, пришедшего забрать то, что уже принадлежало им, не слышалось ни зависти, ни жадности, только любовь и благодарность.
– Вы хорошо говорите по-английски, – заметила Ким бра.
– Моя мать – англичанка.
– Тогда понятно, откуда у вас этот цвет волос! – воскликнула Фелиция. – Вы больше похожи на уроженку Шотландии, чем Испании.
Джулиана ничего не ответила; она боялась расплакаться, что непременно случилось бы, если бы она заговорила о матери. К тому же ей нужно было вытянуть из Фелиции как можно больше сведений. Каким образом пыталась она убежать из замка? И как стала женой Маклейна? Чем больше она узнает о Маклейнах, тем вероятнее, что она сумеет убежать от них.
– Ваши мужья совсем не похожи на Патрика Маклейна, – заметила она. – . Они… гораздо симпатичнее.
– О, иногда мой муж бывает настоящим чудовищем! – засмеялась Фелиция. – Это у Маклейнов в крови.
– Вовсе нет! – горячо воскликнула Кимбра. – У Лахлана добрейшая душа!
– И он хорошо поет, – признала Фелиция с улыбкой. – Вы должны попросить его спеть: он не умеет отказывать.
У Джулианы голова шла кругом. Она дружила со многими девушками, у которых были дуэньи, но отец не одобрял: слишком дерзкие, говорил он. Зато эти две дамы казались ей старыми подругами.
– Думаю, нам нужно позволить Джулиане немного отдохнуть, – спохватилась Кимбра.
Фелиция вздохнула:
– Ты права, но… Не так уж часто у нас бывают гости, тем более нашего возраста. Надеюсь, Джулиана, вы присоединитесь к нам вечером за ужином: мне бы очень хотелось услышать новости из Испании.
Джулиана была в растерянности. В глубине души ей хотелось принять так искренне предлагаемую дружбу, но не будет ли это равносильно сдаче врагу, хоть и очаровательному?
Чем больше она узнает, тем выше будет шанс бежать.
– Я согласна, – неловко улыбнувшись, наконец сказала она.
Глава 17
Патрик Маклейн не присутствовал за ужином, и в результате трапеза стала для Джулианы мукой, поскольку она оказалась средоточием взглядов, как враждебных, так и любопытных. Новость о том, что произошло со старшим Маклейном, распространилась очень быстро, как и информация о родственных отношениях Джулианы с человеком, которого Маклейны считали повинным в злоключениях Патрика. Ее дядя сделал Патрика рабом, а ничего страшнее этого, как уяснила Джулиана, не могло случиться с гордым, свободным шотландцем.
Дома она ужинала в компании отца, матери и узкого круга друзей, так что необходимость делить трапезу с четырьмя десятками голоногих мужчин, облаченных в шотландки, вызывала у нее беспокойство. К тому же, при всем дружелюбии Кимбры, Фелиции и Рори, ее удерживали в этом доме против воли, а это могло кому угодно испортить настроение.
Джулиана рано удалилась к себе, но вскоре в ее дверь постучали Кимбра и Фелиция.
– Мы… Мы хотим взглянуть на корабль, – заявила Кимбра. – Может, нам всем вместе отправиться на залив завтра до того, как закончат разгрузку?
Это предложение ошеломило Джулиану. Перспектива прокатиться по свежему воздуху верхом – выехать за пределы высоких стен Инверлейта – кружила ей голову.
– А ваш муж – он согласится?
– Да, если мы возьмем с собой кого-нибудь еще, – ответила Фелиция извиняющимся тоном.
Джулиана без колебания приняла предложение. Возможность выехать из Инверлейта радовала ее по нескольким причинам: она отвлечется от мыслей о Патрике Маклейне, получит информацию, которая может пригодиться для побега, и просто подышит свежим воздухом.
Но что потом? Куда она направится? В Лондон, к будущему мужу? Или попытается вернуться в Испанию? Но как она объяснит там свое спасение, не выдав Маклейна, Мануэля, испанца и всех остальных?
Хотя в ту ночь Джулиана почти совсем не спала, когда Фелиция и Кимбра пришли за ней, она была полностью готова к поездке. Обе женщины надели простые скромные платья для верховой езды, но не взяли с собой головных уборов, что позволило Джулиане признать в них родственные души.
Фелиция протянула ей кусок яблока.
– Для Герцогини, – пояснила она.
Спустившись по каменным ступеням к большим дверям, они направились в конюшни, где для них уже оседлали пять лошадей, в том числе крупного черного жеребца.
При виде нервного нетерпения этого животного Джулиана с трудом скрыла вспыхнувшее в ней страстное желание прокатиться на нем.
В этот момент из амбара вышел прелестный ребенок лет восьми с огромной черной собакой.
– Одра, – представила Кимбра. – Моя дочь. Собаку зовут Медведь, а этого здоровенного парня – Магнус. – Она пробежала ладонью по холке жеребца.
Одра вежливо присела в реверансе.
– Матушка говорит, что вы испанка, – сообщила она. – Я никогда еще не встречала испанцев.
– А я до недавнего времени никого не встречала из Шотландии, – ласково усмехнулась Джулиана.
– Но я вовсе не из Шотландии, – поправила ее Одра. – Я англичанка.
