– Тогда тебе придется рассказать мне об Англии. Моя мять тоже англичанка, но я никогда там не бывала.
– Инверлейт нравится мне больше, – призналась Одра.
– Идем, милая, – позвала Кимбра и, усадив дочь на маленькую белую кобылу, повернулась к Джулиане: – Гнедая лошадь – Герцогиня: она королевских кровей, но не слишком резвая и, несмотря на имя, очень дружелюбная.
Кимбра подвела черного жеребца к подставке и с легкостью села в седло, после чего к Джулиане подошел мальчик-конюх и услужливо подставил ладони с переплетенными пальцами.
Поставив ногу в импровизированную ступеньку, Джулиана села в седло, однако не так ловко, как обычно.
Посадив на лошадь Фелицию, к ним присоединился Рори Маклейн, и настроение Джулианы упало. Она надеялась, что их будет трое, и даже положила глаз на черного жеребца как на самую стремительную из лошадей.
Одра вместе с сопровождающим их шотландцем ехали впереди, а пес Медведь замыкал процессию, так что все надежды Джулианы на побег улетучились.
– А где ваш муж? – спросила она Кимбру.
– Лахлан отправился в Глазго, чтобы как можно быстрее привести сюда корабль.
– А это далеко отсюда?
– Примерно два дня пути, – ответила Фелиция.
– В какую сторону?
Женщины обменялись взглядами.
– На запад. – Словно заканчивая разговор, Фелиция показала туда, где впереди маячила «София».
Джулиана увидела, как высокий мужчина в шотландке выпрыгнул из лодки на берег, потом помог вытащить ее на сушу.
Ей вдруг захотелось повернуть лошадь и ускакать, но она знала, что это бесполезно. Теперь ей ничего не оставалось, как только ждать реакции Маклейна на ее появление.
К вечеру второго дня последний бочонок с вином покинул борт «Софии». Гребцы хмурились, не зная, действительно ли Патрик заплатит им за товар, а он отказывался сделать это до полной разгрузки судна, опасаясь, что, получив свою долю, его недавние товарищи по несчастью попытаются сняться с якоря.
И вот настало время расчета. Несколько бочонков вина Патрик оставил на борту: как только команда получит деньги, каждый сможет это отпраздновать, а потом, когда всех развезет, Маклейны перевезут людей на берег и затопят корабль. Рори сообщил, что большой зал уже застелили свежим камышом, чтобы гребцам было где ждать прибытия из Глазго судна Маклейнов.
Патрик наблюдал, как последний бочонок покидает судно, когда к нему подошел Макдоналд:
– Ну вот мы и управились…
– Я перед тобой в долгу. – Патрик пожал ему руку. – Знаю, что ты хотел отправиться домой еще три дня назад.
– Верно. У меня есть жена, но ждет ли она меня? В любом случае золото мне пригодится.
– Если тебе когда-нибудь что-то понадобится, я всегда к твоим услугам.
– Если бы ты не затеял этот бунт, я бы до сих пор оставался прикованным к скамье. Так что и я говорю тебе: если когда-нибудь у тебя возникнет во мне надобность…
Патрик кивнул.
– А пока я с удовольствием принял бы быстроногого коня…
– Считай, что он у тебя уже есть. Но сначала я хотел бы познакомить тебя со своими братьями и вместе поужинать, а уехать ты сможешь рано утром.
После короткого колебания Макдоналд кивнул.
– Какова будет доля каждого?
– Семь тысяч фунтов на всех, то есть почти семьдесят фунтов на каждого.
– Полагаю, мало кто из этих людей держал когда-либо в руках больше фунта.
– Вот это-то меня и беспокоит. Как бы они не проиграли деньги или не перебили друг друга из-за них.
– Я назову им долю каждого, – подумав, решил Макдоналд, – но ты не должен отдавать им золото до прибытия твоего корабля в Марокко.
– Я дам им по несколько фунтов сразу и пообещаю рассчитаться полностью позже, – ответил Патрик. – Не хочу, чтобы кому-нибудь пришла идея направиться в Эдинбург. Их всех нужно вывезти из Шотландии.
Он ловко спустился по веревочному трапу, и вскоре лодка доставила его на берег. Восемь Маклейнов приступили к последней разгрузке, в то время как девятый остался с лошадьми.
Вскинув бочонок на плечо, Патрик направился к повозке, радуясь тому, что дело наконец-то подошло к концу.
Он вытер со лба пот и, подняв взгляд, заметил пятерых всадников. В первом он узнал Рори, во втором Одру. Остальные – три женщины, включая Джулиану, чей образ неотступно преследовал его все последние дни, и даже пребывание на борту судна не помогло забыть ее.
Боже правый, теперь она выглядела еще прелестней, чем прежде!
Не отрывая взгляда от ее лица, Патрик приблизился к Джулиане:
– Надеюсь, с вами хорошо обращались?
– Да. Все хорошо, за исключением того, что я не вольна идти туда, куда хочу.
Патрик неодобрительно взглянул на брата:
– Я не говорил, что ей можно покидать Инверлейт.
– А мы и не покидали, – ответила Фелиция упрямо.
По лицу Патрика Джулиана поняла, что он хотел еще что-то добавить, но сдержался.
– Я возвращаюсь с вами.
Когда Патрик повернулся к Одре, его глаза потеплели.
– Привет, Одра! – Он перевел взгляд на Кимбру: – Девочка очень похожа на вас. – Он слегка поклонился: – Мисс Одра, вы отлично ездите на лошади.
– Спасибо. – Одра серьезно посмотрела на Патрика. – Я рада, что вы вернулись.
Патрик улыбнулся.
– Я тоже рад, девочка. – Он взглядом знатока оглядел скакуна Кимбры. – Превосходная лошадь. Я видел ее в конюшне и поинтересовался, не могу ли воспользоваться ею, но мне сказали, что она ваша.
Кимбра насторожилась.
– Не волнуйтесь, – успокоил ее Патрик. – Я обычно не беру то, что мне не принадлежит.
Его глаза вновь остановились на Джулиане, и она попыталась мысленно сравнить человека, так нежно разговаривавшего с ребенком, с полуголым рабом, залитым кровью. Потом он был воином, а теперь…
Джулиана поймала на себе взгляд Патрика и поняла, что от его внимания не ускользнуло, как неловко она сжимает поводья.
– Вам нечасто приходилось ездить верхом?
– Нет, – ответила она, но внутренний голос подсказал ей, что он ей не верит.
– А где испанец? – Патрик обернулся к брату.
– Листает книги Лахлана.
– Кто-нибудь наблюдает за ним?
– Да. Ворота заперты, и он не сможет уйти незамеченным.
Патрик кивнул:
– Нам нужно поскорее закончить это дело. Как товар?
