На диване в Лешкиной комнате валялась видеокамера. Там же лежал и фотоальбом, раскрытый на последней странице. Этих фотографий Лешки и Венечки, где они стоят на вершине холма, Артем прежде не видел, должно быть, Лешка просто забыла их ему показать.
На одном из снимков Лешка прикладывала к глазам бинокль. Не составило труда догадаться, что они с Венечкой ходили на холм наблюдать за усадьбой. Но на снимках усадьбы не было, только свалка с серым фургоном «Газель». Где-то Артем такой фургон уже видел.
Отложив альбом, он взялся за видеокамеру, чтобы проверить, нет ли в ней какой-нибудь новой записи. Сначала увидел знакомые силуэты Анри и его девушки, затем Лизу в желтом сарафане с найденным на свалке альбомом, а потом в окошке-экране появился картонный домик, мусорные кучи, один из бомжей. Кто это – Аркадий или Григорий, – понять было трудно, ракурс не позволял разглядеть лицо, а положение камеры не менялось. И Артем понял, что она снимала сама. Несомненно, это случилось тогда, когда Ромка увлекся Лизой и забыл обо всем на свете, в том числе и о камере, оставив ее на свалке.
А бомж снова вернулся в кадр. Артем прокрутил запись дальше и вдруг увидел, как обитатель свалки стремительным жестом поднес руку к правому уху.
Артем увеличил руку с ухом и удивился: убогий бомж разговаривал по телефону.
Но откуда у бездомного бродяги может быть мобильный телефон? Украл? Или купил? Телефон, конечно, можно приобрести совсем за небольшие деньги, но если человеку есть куда, кому и зачем звонить, то он должен вести совсем другую жизнь, а не прозябать на свалке. А может, это и не нищий вовсе, а какой-нибудь подпольный миллионер, который обитает на мусорке, чтобы пожить в экстремальных условиях?
Но такое объяснение показалось Артему притянутым за уши. Гораздо больше подходило другое – это не бомжи, а преступники, засевшие на свалке с какой-то гнусной целью.
И он снова вернулся к снимкам. Вот Лешка, отставив бинокль, морщится от яркого солнца. А не могли ли эти люди со свалки заметить, как блеснул ее бинокль? И не потому ли на них с Венечкой позже свалился камень?
И вдруг во дворе громко залаял Дик. Артем выбежал из дома и увидел входящую в калитку Лизу.
– Ты же должна быть в Москве!
– А я вернулась. Я даже на кинопробы не поехала, потому что волновалась и не знала, что и думать. Рома где?
Артем развел руками.
– Не знаю. Они оба пропали. То есть теперь уже все трое.
– Я так и думала. У нас с Ромой был очень странный разговор. Он мне сказал, что… Я это запомнила, как роль. Он сказал: «Тогда послушай меня. Тот парень, к которому подошла Лешка и которого вы с ней видели в кафе, он не мог быть переодетым…» И тут же замолчал, потом стал спрашивать меня про погоду, и я поняла, что рядом с ним кто-то есть. А потом он сказал, что перезвонит мне позже, но так и не перезвонил. А я стала думать над словом «переодетый» и почему-то вспомнила про человека, который живет на свалке. Мне надо на него посмотреть, тогда я буду знать точно, он это или не он.
Артем показал ей запись. И хотя лица бомжа Лиза разглядеть не смогла, она кивнула.
– Теперь я еще больше уверена, что это и есть тот самый парень. Я еще когда его увидела, удивилась, что он не такой грязный и страшный, как бомжи у метро.
Артем схватил трубку и тут же позвонил Петру Ивановичу. А тот уже встретил внука, вместе с Алексеем они приехали к ним, еще раз поговорили с Лизой, просмотрели снимки и видеозапись, особое внимание уделили машине на свалке и довольно быстро выяснили, что она принадлежит… хозяину кафе.
– Да ты что?! – прервав рассказ Артема, воскликнул Ромка. – Правда, что ли? Неужели Виктор Петрович замешан в этом деле?
– И еще как! Не просто замешан, а является главным организатором.
– Чего? Террористической организации? – вздрогнула Лешка.
– Скорее, торгово-посреднической, – усмехнулся Петр Иванович. – Они занимались торговлей вывезенных с армейских складов взрывчатки и оружия, то есть были пособниками террористов, что, в принципе, одно и то же. На свалке был склад, под предлогом вывоза мусора туда и ездили преступники всех мастей. А мелкие партии они сбывали прямо в кафе. Это было очень удобно, куда удобнее, чем снимать в поселке дачу, потому что часто появляющиеся там посторонние люди могли вызвать подозрение у соседей. Но все это мы узнали потом. А прежде Алексей вызвал подмогу, его сотрудники поставили в кафе подслушивающие устройства и стали следить за его хозяином. Сами понимаете, что просто нагрянуть на свалку было нельзя: «бомжи» в лучшем случае все бы отрицали, а в худшем – прикрылись бы вами как заложниками и угрожали бы все взорвать.
– Значит, камень на нас с Венечкой сбросил Виктор Петрович? А потом еще и проверить решил, что с нами случилось, и пошел на речку, чтобы заглянуть на собачий пляж. Вот разочаровался, когда меня на дороге встретил! Недаром Дик на него зарычал, он зло за версту чует.
– Он же не знал, что вы не за свалкой следите, а за усадьбой. А на воре шапка горит, вот он и перестраховался, – сказал Артем, а Ромка нетерпеливо вскричал:
– Ну а дальше что было?!
– Дальше… – Петр Иванович прокашлялся и продолжил: – Вскоре мы услышали, как хозяин кафе договаривается с двумя головорезами, чтобы они, как только стемнеет, вывезли вас на пляж и… нет, лучше я не буду говорить, что они с вами собирались там сделать. Скажем так, это бы выглядело как несчастный случай.
– Мы так и думали, – спокойно покивал головой юный сыщик. – И вы, значит, этих бандитов нейтрализовали, в серую «Газель» сел Алексей со своим напарником…
– Именно так оно и было. Кстати, Алексей догадывался, что где-то в окрестностях Медовки находится склад со взрывчаткой, и рано или поздно он бы его нашел.
– Но мы нашли раньше! – торжествующе воскликнул Ромка, но его перебила Лешка:
– Значит, Виктор Петрович сам распускал слухи о том, что та усадьба опасна?
– Сам. То, что мальчишки руки-ноги ломают, прыгая со стен, – закономерно. И несчастные случаи нет-нет, да и случаются. Вот он ими и воспользовался и стал раздувать слухи дальше.
– Но зачем? Чтобы мы не приближались к свалке? Но он только этим нас раззадорил, особенно Ромку.
– Дело не в вас. Влюбленные и дети им не мешали. Но они не могли допустить возрождения усадьбы, поскольку любой, кто бы этим занялся, первым делом покончил бы со свалкой.
– Верно. И Анатолий собирался ее убрать, и Владимир Иванович. А переносить на другое место такой большой склад было бы нелегко. Тем более что они его не делали, а воспользовались тем, что уже имелось, – раскопали бывший графский ледник, – не преминул вставить Ромка. – Я говорил, что там есть подземелье, так оно и оказалось. Только в другом месте. Там, наверное, еще один дом стоял.
– А кафе теперь закроют? Жаль, – вздохнула Лиза.
– Может, и не закроют, если найдется другой управляющий, без криминальных наклонностей, – сказал Петр Иванович.
