Хулио был растерян и даже немного испуган тем, с какой легкостью можно менять существующее положение вещей и как хорошо все складывается для него.
Это дело рук Тересы, решил он, Тересы Сагро, которая сейчас надевает ради меня маску вдовы. Подумав еще несколько секунд, он произнес:
– Но это именно то, что происходит в романе «У тебя иное имя», который я сейчас пишу.
– Просто наша с тобой история, любимый, это настоящий роман, – ответила на это Лаура, закидывая ногу на ногу.
– Как легко убивать! – задумчиво произнес Хулио.
– Когда это делается во имя любви, – добавила она.
Всю ночь они разговаривали, не касаясь друг друга. Когда занялся рассвет, они обнялись…
Они никак не могли насытиться. Наконец Лаура сказала:
– Тебе пора уходить, любимый. Я не хочу, чтобы тебя увидела дочка, когда проснется. У нас вся жизнь впереди.
– Вся жизнь, любовь моя. Наша жизнь и жизнь других. Вся жизнь, – ответил охваченный страстью Хулио.
Когда он вышел на улицу, над городом поднималось солнце.
«Рассвет… – думал он. – Какое странное слово. Какая странная жизнь! Какое странное все вокруг! Я ни в чем не виноват, в случившемся нет даже тени моей вины. Мы просто глина, мягкая и изменчивая – еще одно слово, которое, должно быть, происходит от слова „измена“. Но, боже, какая любовь! Как мы любим друг друга! И какой у меня получится роман!»
Он припарковал машину неподалеку от своего подъезда. Подметальщик мел тротуар огромной щеткой, насвистывая что-то себе под нос. Хулио приблизился к нему:
– Извините, что это вы насвистываете? – спросил он.
– «Интернационал», сеньор, гимн социалистов, – услышал он в ответ.
Улыбнувшись про себя, Хулио открыл дверь подъезда, вошел в лифт, нажал нужную кнопку и вдруг почувствовал абсолютную уверенность в том, что когда он войдет в свою квартиру, то обнаружит на письменном столе законченную, совершенно готовую рукопись романа под названием «У тебя иное имя».
