Скоро будет ночь, потом утро, а потом этот город умрет, и ничего тут уже не поделаешь. Точно — ничего? Почему тогда у многих его жителей слишком длинная жизнь? Значит, выход существует? Город может быть спасен. Как?
— То есть, — сказал Шестилап, — принципы — главное? Даже под угрозой смерти?
— А ты как думаешь?
— Детство золотое, в полный рост, — фыркнул кот. — Как есть.
Ларион протянул руку и осторожно погладил его по огромной голове. Шестилап выгнулся и издал мурлыкающий звук.
— Наверное, оно самое.
— Но мы такие, какие есть, — добавил кот. — И нас уже не переделаешь?
— Что-то вроде того. Пошли, нас ждут в нашей берлоге.
Город, по которому они шли, уже успел измениться, стал не таким, как вчера. Теперь в нем поселилась настороженность и страх. Они ощущались в торопливых шагах редких прохожих, причем почти каждый из них, будь то женщина или подросток, был вооружен. Взрослых мужчин на пути попадалось мало. Они либо охраняли баррикады, либо отдыхали и готовились к предстоящему сражению.
Базарчик, в это время обычно наполненный торговцами и покупателями, теперь был пуст. После того как они миновали ряды покинутых прилавков, Шестилап спросил:
— Как будем выбираться?
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Ларион.
— Каким образом сорвемся с крючка? Сегодня не получится — подстрелят либо наши, либо чужие. Может, повезет завтра, когда начнется большая заварушка?
— Ты слышал, чтобы из городов, осажденных ордой, кому-то удавалось выскользнуть? Особенно если орда решила сравнять его с землей.
— Значит, будем умирать?
— Возможно. Хотя…
Ларион остановился неподалеку от летающий тарелки, и стал задумчиво ее рассматривать.
Выход. Какой-то выход есть. Какой?
— Что, если его, этого атамана завтра жители города все-таки убьют? — растерянно спросил кот.
— Может, и получится, при очень большом везении.
Теперь Ларион очень внимательно рассматривал охранников тарелки. Их было целых два.
И это сейчас, подумал ведьмак, когда на баррикадах не хватает людей. Чудеса! А может, их снимут утром, когда они понадобятся чтобы идти воевать?
— Уверен? — спросил кот.
Кажется, в нем возрождалась надежда.
— Очень сильно сомневаюсь, — ответил Ларион. — Ну что они могут придумать? Танком его не возьмешь. Еще одну мину заложат? Сам же слышал, что их осталось с гулькин нос. И потом атаман теперь ученый. Один раз он впросак все-таки попал, это факт, потому что думал, будто такие штуки уже израсходованы подчистую. В следующий уже не попадется. Значит, завтра он насчет мин будет ну просто очень осторожен. Так ли трудно кинетику обнаружить на расстоянии и обезвредить мину, если он готов к тому, что ее на него поставят?
Тяжело вздохнув, Шестилап спросил:
— А что делать?
— Снимать штаны и бегать, — проворчал Федоров. — Сказал же, думать надо, хорошо думать.
— Как выбраться?
— Как орду уничтожить. Не забудь, тут, в этом городе, живет женщина, которую я… ну, в общем, я не хочу, чтобы она погибла. Смекаешь?
Он еще раз взглянул на тарелку и стал вполголоса насвистывать «Прощание славянки» — марш, имевший когда-то большую популярность.
— Да как же ее уничтожишь?! — взорвался кот. — Это невозможно.
— Можно — мрачно сказал Ларион. — Только путь этот рискованный и совершенно неэтичный.
— Как?!
— Пошли обратно на совет отцов города, — скомандовал ведьмак. — Есть одна идея. Не лежит у меня к ней душа, чувствую, что можно запросто лишиться головы, но делать нечего. Пошли, не стой столбом, а то угодишь в шаурму.
15
— Ты сделаешь это? — спросил мэр.
— Ну, конечно, — ответил Солон.
И улыбнулся.
Отвращение, которое Ларион чувствовал по отношению к себе, достигло предела.
— Ты понимаешь, что от твоих действий зависит жизнь всех жителей города?
— Да ладно вам, — сказал мальчик. — Я все понимаю. Незачем мне мозги прочищать. Если я напортачу — все погибнут, в том числе мама и я сам. В общем, я уже прикинул, что необходимо сделать, и все будет в лучшем виде, можете не сомневаться.
— Умница, — сказал Щербак.
Глаза у него были испуганные и ему явно тоже все это не нравилось.
А он оказался несколько лучше, чем казался, подумал Ларион. «Впрочем, кто я, чтобы его судить? Сам-то вон какие номера откалываю. Вот только это явно единственный шанс спасти город, шанс на чудо».
Он вздохнул.
Вот самое время сейчас думать об этом. Не лучше ли заняться подготовкой к предстоящему?
— Ведьмак, выйдем на минуту, поговорить надо, — предложил мэр.
— Хорошо, — согласился Федоров.
Открывая дверь кабинета мэра, он услышал, как тот сказал:
— Кот тоже пусть здесь посидит. Это разговор с глазу на глаз.
Ну да, подумал Ларион, конечно, с глазу на глаз.
Мэр вышел из кабинета, аккуратно прикрыв дверь. К этому моменту Федоров уже спускался по лестнице. Без труда догнав его, мэр скомандовал:
— Направо. Первая же дверь по коридору.
— Хорошо.
Ведьмак спустился на первый этаж, свернул направо, толкнул дверь. Комната оказалась довольно тесной, в ней стояли всего два стула, рядом. Идеальное место, для того чтобы переговорить с глазу на глаз.
Хорошо же…
Ларион сел на один из стульев и спросил у мэра, который устроился на соседнем:
— Что случилось?
Тот, словно в нерешительности, поерзал на стуле, потом сказал:
— Ты уверен, что никакого иного выхода нет?
— Если ты имеешь в виду полностью, — ответил Ларион, — то не уверен конечно. Только другого способа у нас пока действительно нет и, значит, мы его используем.
— Купим счастье ценой слезы ребенка?
— Спасем город с помощью храброго мальчика. Такая трактовка событий мне кажется более верной. Причем с его полного согласия. Ты своими ушами слышал заявление, что он абсолютно все понимает.
— Чаще всего подобные заявления означают лишь то… Ладно, проехали. Как мать к этому отнеслась?
Вот здесь был нешуточный соблазн соврать. Наверное, так было бы проще, но Ларион предпочел сказать правду.
— Она не знает.
— Почему? — Мэр тяжело вздохнул.
— Поначалу не нашлось никого, кто отважился бы ей сказать.
