Случайность? Ха! Не бывает таких случайностей!
– Дверь, – откуда-то снизу заорал товарищ. – Дверь держи!
Но его крик перекрыл другой голос, откуда-то с другой стороны вагона.
– Быстро, быстро, быстро! Третий вагон!
Кричали по-русски. На мгновение стало темно, и стекло за спиной со звоном разлетелось осколками. Мелькнули чьи-то ноги в сапогах, но снизу дважды грохнул наган Пугачева, и гостя снесло под колеса.
В запертую дверь ударили прикладом, Семен ответил через дверь двумя выстрелами.
То, что им не отбиться от нападавших, знал и он, и те, кто стоял за дверью. Там стояла Власть, а у них только шесть патронов на двоих.
За окном опять что-то мелькнуло, и Пугачев всадил в мелькнувшую тень две пули. Четыре патрона. Зря стрелял. Кто-то сообразительный просто провел перед окном темной тряпкой. В ответ выстрелы, за стеной грохнуло. Пробив стену купе, пули пролетели над Семеновой головой. Промахнулись, гады! Весело скалясь, он посмотрел на товарища, но тому было уже не до улыбок. Зажимая ладонью расплывающееся кровавое пятно на груди, товарищ заваливался навзничь.
«Все… – подумал Семен. – Теперь все…»
Холодок осознанного поражения скользнул по спине. Застрелиться? Было бы дело в нем самом – застрелился бы… А портфель? Что делать с бумагами?
Семен прижал его к груди, понимая, что на решение у него есть не более нескольких секунд. Залить бумаги кровью? Он нагнулся к товарищу. В купе на мгновение потемнело. Палец сам нажал на курок, и Семен услышал, как боек сухо щелкает по железу.
Через мгновение, словно он ждал этого звука, с крыши свесился человек. Его голова кистью маляра мазнула по голубому небу, пропала и снова появилась. Бородатая рожа с серьгой в ухе радостно оскалилась.
– У него патроны кончились, вашбродь! У-у-у-у-у, морда большевистская…
Дверь купе тут же сдвинулась. Выставив винтовки с плоскими штыками, в проеме застыли несколько китайских солдат. За их спинами стоял офицер, явно европеец. На его лице читалось удовлетворение от хорошо сделанной работы.
Быстрая тень пробежала по дверному проему, и за его спиной Семен в окне увидел железные фермы моста и широкую реку, несшую быструю воду в глубину Поднебесной.
Офицер улыбнулся без злорадства, а вроде даже с пониманием и протянул руку.
– Портфель, пожалуйста, господин чекист…
Семен опустил руку. Портфель коснулся ноги, словно щенок ткнулся носом. Офицер улыбался, и Семен улыбнулся в ответ. Нужная мысль нашлась сама собой. Портфель подсказал, что нужно сделать. Тень мостовых ферм пробегала по незваному гостю и китайцам позади него. Купе наполнил особый колесный перестук, говоривший, что под колесами уже не земля, а железо и воздух.
– Портфель…
Семен повернулся всем корпусом и с разворота, заканчивая движение, отпустил портфель в полет. Оставшееся за спиной стекло осыпалось осколками. Офицер вскрикнул, вытянул шею. Семен увидел, как темно-коричневый квадрат пролетел между опорами и пропал внизу.
Он испытал не радость или гордость от сделанного. Скорее всего, это было чувство удовлетворения, оттого что сделал то, что должен был сделать…
САСШ. Аламогордо
Апрель 1928 года
…Лаборатории исследовательского центра гениального серба находились в Нью-Мексико.
Пролетая над бескрайними равнинами, мистер Вандербильт вспоминал заседание комиссии Конгресса по разведке, истекающего смехом конгрессмена от Нью-Мексико, и сам мстительно улыбался. Пусть сенатор посмеялся, пусть, однако, возможно, именно на его земле теперь ковалось оружие, способное противостоять большевистским ордам.
В лабораториях лучшего исследовательского комплекса САСШ нашлись люди, которые не из политических, а из чисто научных соображений тоже думали над вопросами обороны своей страны.
Сменив частный самолет на автомобиль, мистер Вандербильт добрался до лабораторий Великого Серба. За трехэтажным зданием Центра виднелись легкие домики и ангары. Все тут производило впечатление курортного места – легко, воздушно, приятно…
Профессор Николо Тесла вышел из-под козырька и, на ходу протягивая руку, направился к гостю.
– Рад вас видеть, мистер Вандербильт… Что-то я не помню вашей фамилии среди жертвователей нашего фонда?
Миллионер улыбнулся, сделал шаг навстречу.
– Здравствуйте, профессор. У вас хорошая память, но это вполне поправимо.
– С памятью? – еще шире улыбнулся профессор, приглашающе указывая рукой на стеклянную вертящуюся дверь. Он производил впечатление довольного всем миром ребенка.
– Нет, мистер Тесла, с финансовой помощью. Если мы найдем общий язык…
– Находить общий язык в этой области – мое любимое занятие.
Прохладными коридорами хозяин вел гостя в свой кабинет. Мимо проплывали двери лабораторий, за ними что-то трещало, иногда слышались радостные крики.
– Молодежь, – пояснил профессор, пропуская его в свой кабинет. – Штурмует передний край науки.
Мистер Вандербильт понимающе кивнул.
– В таком случае я попал туда, куда нужно… Вы умный человек, профессор.
– Надеюсь.
– И понимаете, что я летел к вам из Вашингтона не для того, чтоб обмениваться любезностями.
Не вдаваясь в объяснения, миллионер, открыв портфель, вытащил большевистский сюрприз, покрутил там что нужно, и когда из рукоятки появился зеленый «кукурузный лист», махнул им по легкому, собранному из металлических трубок, складному стулу. Лист «пророс» сквозь железо и дерево. Куски трубок покатились по полу. Профессор осторожно крякнул.
– Позвольте…
– Только осторожнее.
– Разумеется…
Профессор заинтересованно повертел железку в руках, покачал головой.
– Интересно… Откуда это у вас?
– Это мне переправили из Советской России. И я боюсь, что это не последняя новинка из большевистских арсеналов…
С минуту профессор крутил опасную большевистскую выдумку так и эдак, осваивая новинку. Разобравшись, вернул вещь гостю.
– Хороший экспонат. Не знаете, это запатентовано?
– Не знаю.
– У меня тоже есть что показать вам… Видимо, правы люди, утверждающие, что идеи носятся в воздухе… Во Франции этим занимается Лауни. В России – мой коллега профессор Иоффе.
Тесла покосился на портфель в руках миллионера.
– Интересное решение он предложил. Очень интересное! Маневренность в обмен на мощность… Проходите…
За дверью оказался большой зал, в центре которого стояла громоздкая конструкция, отчасти напоминавшая приспособление, пристраиваемое к кровати тех, кому не посчастливилось сломать ногу, – тросы, блоки, противовесы…
