я только что решилась на серьезную операцию, а не на смену прически. Еще охватывает страх опоздать потом к Тимуру – колени дрожат. Опять.
Я бегу в сторону салона, где мама Карины снимает кабинет. По дороге получаю от нее сообщение, чтобы купила какой-то там пигмент, какой-то там оксид, адрес магазина и артикулы. Пока ищу на карте нужное место, даже руки подрагивают. Я шарю взглядом по улице и чуть не взвизгиваю, увидев вывеску нужного отдела в ТЦ через дорогу. Мчусь на красный, мысленно подсчитывая бюджет. Так ли часто нужен водитель Тимуру? Хватит ли мне зарплаты на моей новой работе, чтобы сейчас все спустить на себя, любимую, и потом не умереть с голоду?
Но стоит залететь в отдел, и мысли эти как-то растворяются. Тут же подходит девушка-консультант с идеальными волосами, бровями, тоном кожи. Я протягиваю ей телефон, и она убегает за списком из сообщения.
– Что-нибудь еще? – Лучезарно улыбается, кажется такой вежливой и милой, а я рядом с ней – серой и пыльной. Ненавижу это чувство.
– Знаете… А сколько там вышло?
Она поворачивает ко мне монитор и улыбается.
– Тут скидочка, там скидочка…
– А мы можем очень быстро кое-что подобрать?
Девушка улыбается почти хищно, и мы бросаем тонировку на кассе. Я знаю, что мне нужно. Иду к знакомым брендам и выбираю не глядя: подводку, помаду, карандаш, блестки. Я никогда сильно не красилась, но любила подчеркивать детали и делала это умело. Во времена Колчина я выглядела иначе – стильно, сдержанно, нюдово. Раньше же я любила совсем другое – теперь мне хочется отвести душу.
– Шампунь и бальзам подберем сразу? – интересуется моя искусительница.
Я медленно киваю. Все равно нужно, чего мелочиться?
В итоге я выхожу из магазина прилично обнищавшая, но такая довольная, будто купила старую жизнь. Да, дело не только во внешнем виде, но выглядеть как раньше лишь для себя – хорошее начало.
Добежав до салона, я врезаюсь в Екатерину Васильевну, маму Карины, которая как раз достает ключи, чтобы открыть дверь.
– Простите, я что-то скорость набрала.
– Ой, брось! Здравствуй, Асенька, мне Каринка как сказала, я ж не поверила даже. Что делать будем?
Я на ходу листаю ленту в телефоне и открываю свое старое фото. Екатерина Васильевна надевает очки, приглядывается и кивает:
– Ну тут… Ага, сделаем, Асюш, ага. И длину прям безжалостно?
– Ага!
– Ну хорошо.
– А по времени как?
– Да часика два.
Екатерина Васильевна хоть и немолода, но знает свое дело не хуже Карины, у которой ценник в два, а то и в три раза выше. Но там соцсети, запись на год вперед, а тут салон и администратор с тетрадочкой.
Пока меня стригут, я не выпускаю телефон из рук, нервничаю. Я и забыла, каково это – быть прежней, спонтанной, ищущей себя. Вдруг старый пиджак мне уже совсем не впору? Вдруг это все уже отжило? Два года прошло. Все кругом определились, кто они, а я застряла в самом начале пути.
Мы оставляем длину чуть ниже плеч – что-то новенькое для меня, раньше я носила совсем короткие. Волосы тут же закручиваются в красивые локоны в умелых руках Екатерины Васильевны, которая щедро брызгает на них из пульверизатора. Голове становится легче. Я трясу «обрубками» и чувствую, как ветер касается шеи.
– Так. Ну, что по цвету? Розовый же?
– Розовый!
Екатерина Васильевна взбивает влажные пряди пальцами и вздыхает:
– Попробуем кое-что?
Я на все готова, это же первое возвращение к «себе». Если не понравится, накоплю и переделаю, теперь можно! Никто слова не скажет.
– Только часа в три если уложимся, идеально будет.
– Ну попробуем, – тянет она и начинает что-то смешивать в мисочках.
Я отворачиваюсь от зеркала и молюсь, чтобы все вышло идеально.
Пока сижу с волосами, залитыми пигментом, достаю новую косметику и кайфую, снимая пленочки с помады, туши, подводки. Я прошу зеркало поменьше и выдыхаю – как же давно я этого не делала! Всегда раньше носила стрелки, не появлялась без них нигде. Считала фирменным стилем, почерком – стрелки и яркие губы.
Губы перестала красить, потому что их было «неприятно целовать», что, в общем-то, справедливо. Стрелки – потому что долго по утрам рисовать, вызывающие и немодные, по мнению «курочек».
Идеальные четкие линии получаются у меня с третьего раза. Я себя не узнаю. Вернее, смутно припоминаю, но пока не могу ручаться, что это тот самый человек. Помада подрагивает в руке.
– Ой, как красиво!..
– Спасибо. – Мой хриплый голос меня саму пугает.
Но дело сделано, и мне смешно из-за того, как же это все почти идеально. Я всегда ненавидела тонны тональника, пудры и прочего. Мечтала об идеально ровной коже, чтобы просто стрелки нарисовать, и вперед. В восемнадцать с этим были проблемы, сейчас будто стало лучше: скулы четче, кожа ровнее и белее. Капля румян и немного хайлайтера, чтобы быть совсем уж красоткой.
– А брови давай сделаем? Я недавно на курсах отучилась. – Екатерина Васильевна улыбается и смотрит на часы. – Как раз успеем, ну?
– Да, давайте и брови!
Спустя три часа и тридцать минут я смотрю на отражение и смеюсь. У корней волосы ярко-малиновые, по длине нежно-розовые, а на концах совсем светлые. И красивые аккуратные брови – не пластиковые, не темные.
– Ой! – смеюсь я.
– Ну как?
– Вы как так быстро успели?
– Ловкость рук и никакого мошенничества!
Она быстренько укладывает мне волосы утюжком и расплывается в улыбке, а я, довольная как слон, расстаюсь с деньгами, с тоской глядя на обедневший счет. Но оно того стоило! Хочу снова чувствовать, что на меня оборачиваются люди: мужчины, женщины. И пусть сейчас уже никого не удивишь такими волосами, но мне плевать.
Теперь серый костюм кажется еще более серым, а жилетка совсем мрачной.
«Ты освободился? Идти за тобой?»
«Еще час – и все, заканчиваем».
Я не поела, от голода голова кружится. На карточке последние деньги, и это уже мизерная сумма. Такую растягиваю хотя бы до пятнадцатого числа, прежде чем начинаю тратить.
Замерев перед ТЦ, где покупала косметику, я смотрю на вывеску магазина. Ее видно через прозрачные двери. Там на манекене висит косуха на скидке, крутые джинсы и кроваво-красный топ – потрясно! Я представляю себя рок-звездой. Нищей, но красивой. И почему-то глаза Тимура, когда он меня увидит.
А потом залетаю в ТЦ, чтобы отдать последнее.
Глава 16
Сижу в практически опустевшем конференц-зале и смотрю на парковку. Сквозь панорамное окно хорошо видно, что из машины не
