вылез через твое ухо.
Мне это не понравилось, но сейчас, кроме них, рассчитывать было не на кого. Да и Коротыш, как я заметил, готов был исполнить сказанное. То, что он проделал раньше с петушиным бойцом, мне совсем не хотелось испытать на себе. Однако сесть и промолчать означало бы уронить себя в глазах Джимми Сью. Я собирался ответить какой-нибудь колкостью, когда она снова дернула меня за штанину и сказала:
– Ты ведь хочешь найти сестру?
Я взглянул не нее, кивнул и сел.
– Кто такой бурундук? – шепнула она мне на ухо.
– Думаю, он вроде белки. Слыхал, они живут дальше на западе. Тебе-то не все равно?
– Предпочитаю быть в курсе, – сказала она.
– Итак, – сказал шериф, – раз уж мы определились, что девчонка не в доле, а паренек сел обратно, могу я считать, что принят, верно?
– Сукины дети, всех вас ненавижу, – раздался голос Жирдяя.
Мы разом обернулись. Он пришел в себя и сидел на койке.
– Ты там помалкивай, пока я не вымыл тебе рот с мылом, – сказал шериф.
– Слыхал, вы болтали что-то про ограбление банка, – сказал Жирдяй. – Я в этом не участвовал.
– Еще как участвовал, – сказал Юстас.
Жирдяй не стал спорить. Он просто сидел, понурив голову.
Как раз в этот момент дверь конторы открылась, пропуская молодого парня в сдвинутой на затылок белоснежной шляпе. Его револьвер висел низко на бедре, и привязанная к ноге шнурком кобура слишком вылезала вперед. Рукоять револьвера была великовата для удобного хвата. На свежевыбритом розовом лице выступали порезы от бритвы, залепленные, чтобы остановить кровь, кусочками коричневой бумаги. Глаза вновь прибывшего были широко распахнуты, и целая копна соломенных волос выбивалась из-под шляпы. Несуразно полноватый, он носил слишком просторные сапоги, отчего при ходьбе приволакивал ноги.
Войдя, он уставился на Жирдяя за решеткой. Потом закрыл дверь и прошел к камере.
– Гляди-ка, – сказал он. – Похоже, тебя проволокли через кусты опунции.
– Отвали на хрен, – сказал Жирдяй.
– Кто это там? – поинтересовался юноша.
– Там у нас грабитель, похититель людей и, возможно, насильник, – сказал шериф. И, обратившись к нам, представил: – Джентльмены, это мой заместитель Харлис.
Харлис обернулся, оглядел нас и сказал:
– Видать, это ваш здоровенный боров лежит в углу.
– Заметил, надо же, – сказал шериф. – Держись от него подальше. Не гляди, что дремлет – он разом ухватит за яйца.
– И не думал его тискать, – сказал Харлис.
– Попробуешь, считай ты труп, – сказал Юстас.
Заместитель Харлис снова переключился на Жирдяя.
– Ну как, угодил за решетку?
– Сметливый малый, верно? – сказал Жирдяй.
– От него ничего не утаишь, – сказал шериф. – Даже муха мимо не пролетит.
– Ну, а ты жирный, верно? – сказал заместитель Харлис.
– Так же, как ты похож на растянутую тряпку, – сказал Жирдяй.
– Это у меня кость широкая, – сказал заместитель Харлис. – В моей семье все такие.
– Сдается мне, – сказал Жирдяй, – в твоей семье все жирные, как я, даже ваш охотничий пес, который пялит твою бабку.
– Дайте ключи, – сказал заместитель Харлис. – Сейчас я его вразумлю.
– Забудь, – сказал шериф.
– Смотрел когда-нибудь, как ваш старый пес пялит твою бабку? – сказал Жирдяй. – Случалось?
– Сейчас я тебе врежу, – сказал заместитель Харлис. Он быстро выхватил свой револьвер. Впрочем, не так быстро, как шериф схватил с тарелки кусок печенья и запустил его в Харлиса, угодив в правую щеку.
Точно такой же звук был, когда Па молотом ударял корову по лбу, забивая скот. Заместитель Харлис опешил и уставился на шерифа.
– Черт, Уинтон. Больно. Ты мог мне что-то сломать.
– Куском чертова печенья?
– Их там сразу готовят сухими, – сказал заместитель Харлис, засовывая револьвер в кобуру. – А как полежат, становятся твердыми, как камень.
– Жить будешь, – сказал шериф. – Оставляю тебя тут за главного, пока я отлучусь ненадолго. И не смей трогать заключенного, пока я не скажу. Он и так получил достаточно.
– Проклятье, – сказал Коротыш. – Ну вот, пожалуйста. Шериф Уинтон собрался ехать с нами.
– Именно, – сказал шериф. – Проследить, чтобы все было по закону.
– О, – сказал Коротыш. – Какое облегчение.
Тут заместитель Харлис, похоже, впервые обратил внимание на Коротыша и разинул рот от удивления.
– А я подумал, здесь сидит какой-то мальчишка.
– Тут, – сказал шериф, – то, что в приличном обществе, Харлис, принято называть проклятый карлик, чертова ты бестолочь. Какого дьявола я усадил бы здесь мальчишку? Здесь не цирюльня. Проклятье, парень. Похоже, Жирдяй не ошибся насчет того пса, только вместо бабки там была твоя мамаша, вот и результат.
– Слышь, Уинтон, – сказал Юстас. – Для проверки швырни палку, и поглядим, принесет он ее или нет.
(9)
Не сказать, чтобы Коротыш метил нам в компанию шерифа Уинтона, как бы тот ни пытался доказать обратное, но я увидел очевидные признаки, что он дает слабину. Думаю, все дело было в том, как шериф объяснил, что наградные бумаги могут, например, затеряться, или же кто-то другой станет претендовать на награду за поимку Жирдяя. Например, сам шериф, хотя, как мне тогда подумалось, глядя на то, как он себя ведет, вряд ли кто-либо ему поверит.
Должен сразу же признаться, я сильно ошибался на его счет, хотя вряд ли тогда мог разглядеть в нем что-то, кроме того, что он попал в огонь, который пытались потушить тупым тесаком.
В итоге Коротыш сдался. Главным образом, как было сказано, из опасений, что без должной помощи шерифа он может остаться с носом, но не стоит забывать и об их старинной дружбе, и о том, что они доверяли друг другу, хотя бы настолько, как далеко каждый мог зашвырнуть другого. Кстати сказать, шериф смог бы зашвырнуть Коротыша довольно далеко. Ну и оставался Юстас, зашвырнуть которого было непросто, а он мог бы сильно пригодиться. И он тоже водил дружбу со старым обгорелым шерифом.
Уже очень скоро они обсуждали, сколько голов мы сумеем заполучить, и тут шериф Уинтон предположил, что таких, кого следует арестовать за награду, может быть гораздо больше, чем мы думаем. Он сказал, что лес полон, как пашня семенами, всякими беззаконниками, и если мы всех перестреляем, то соберем знатный урожай мертвяков, которые принесут кучу долларов. Так что понадобятся две-три вьючных лошади, чтобы доставить их оттуда.
Тут я сказал:
– Шериф, в канаве в лесу лежит мертвый мальчик, наполовину съеденный Боровом, и он нуждается в достойном погребении.
– Ах да, – сказал Коротыш. – С тех пор, как мы нашли мертвого мальчишку, наш молодой друг пребывает в крайней степени возбуждения и никак не может уяснить, что мертвее тот уже не станет.
Эта часть нашей истории была опущена в моем рассказе, и сейчас Коротыш объяснил все подробно. Когда он закончил, шериф сказал:
– Для нас теперь это проблема, но надеюсь, смогу найти кого-то, чтобы отправиться туда, найти его, собрать останки и похоронить, понимая, что, если объявятся родственники, придется его откопать и перезахоронить.
– Если придется откапывать, я готов за небольшую плату, – сказал Юстас. – Но закапывать сейчас времени нету.
– Кого-нибудь найдем, – сказал шериф.
– Ну, теперь ты доволен? – спросил меня Коротыш.
– Как
