языка по промежности, а затем возвращается к моему клитору.
Все покалывает.
Я еще не хочу кончать.
Я сжимаю свою середину, борясь с волной, которую так сильно хочет поднять мое тело.
Август вводит в меня палец, другой, изгибая их настолько, что я теряю контроль. Я, черт возьми, теряю его. Я больше не могу бороться с этим. Я прижимаюсь к нему, пока он сосет и вводит пальцы в идеальном ритме, и через несколько секунд моя киска сжимается изнутри, как при глубоком оргазме, о котором я даже не подозревала.
Святое дерьмо.
— А это, Розочка, была твоя точка G… — гордая ухмылка оттеняет его полные влажные губы. Но, если честно, он это заслужил.
Он поднимается, оставляя меня перевести дух. Звон пряжки его ремня наполняет темную комнату. Это была закуска. Предварительный просмотр того, что будет дальше. Мы только начинаем.
Мой клитор болит, все еще желая получить свою порцию внимания.
Собравшись с силами, сажусь, когда он подходит к кровати в одних трусах, и провожу пальцами по его рельефному прессу, останавливаясь, чтобы полюбоваться V-образным изгибом, указывающим на его растущую выпуклость. Потянув ткань вниз, освобождаю член и беру его в руку. Он заполняет мою ладонь, и я глажу его по длине медленными, нежными движениями, пока не подношу рот к кончику. Пробуя на вкус соленую капельку предэякулята, провожу языком по головке. Август стонет, сжимая в руке мои волосы, пока я заглатываю его дюйм за дюймом.
Чем тверже он становится, тем сильнее пульсирует моя киска в ответ.
Выскользнув из моего рта, Август идет к своей тумбочке и возвращается с блестящим золотым пакетиком, который бросает на матрас рядом со мной. Стоя на коленях, он раздвигает мои бедра, прежде чем сорвать с меня трусики.
Я задыхаюсь.
— Прости, Розочка, — говорит он с ухмылкой, снова просовывая язык в мои влажные складочки. Мой клитор набухает, возвращаясь к жизни, и я закидываю бедра ему на плечи, пока его лицо не оказывается погребенным между моих ног.
Август пожирает меня, не останавливаясь, не поднимаясь, чтобы перевести дух. Яростно и целенаправленно он пьет мое возбуждение, пока мое тело не вздрагивает от угрозы новой эйфории.
— Не сопротивляйся, Розочка, — шепчет он, прижимаясь к моему телу. — Отпусти…
Опустившись на матрас, делаю глубокий вдох и отпускаю напряжение в своем теле, пока не становлюсь теплой и податливой, растворяясь в сладкой капитуляции.
Облизывая, посасывая и причмокивая, Август доводит меня до очередной кульминации, настолько сильной, что ее следовало бы назвать наркотической. Расплавленные волны удовольствия прокатываются по моему телу. Август не останавливается. Он продолжает, пока не выжимает из меня все до последней унции сдерживаемого оргазма.
Когда он заканчивает, мой клитор набухает и приятно болит. Наши глаза загораются в темноте, и в них сверкает удовлетворение.
— Думаешь, ты сможешь продолжать? — дразнит он.
подползает ко мне, опершись на локоть, и изучает взглядом мое обнаженное тело. Проводя кончиком пальца по контуру груди, Август проводит невидимую линию по центру живота, через середину левого бедра, затем вдоль влажной щели и заканчивает у моего рта.
— Ты когда-нибудь пробовала себя на вкус? — спрашивает он.
— Никогда…
В тот момент когда я думаю, что он собирается просунуть палец между моих губ, он подносит их к своим и пробует мое возбуждение.
— Ты чертовски сладкая. Если ты хочешь знать.
Прежде чем я успеваю ответить, его рот сливается с моим, и внезапно я оказываюсь прижатой к нему, пробуя свою сладость. Это властное движение. Его язык находит мой, превращая наш поцелуй в расплавленную жидкость, которая стекает прямо по моему центру, как теплый мед.
Опустившись на колени, он раздвигает мои бедра шире, любуясь видом, а затем достает упаковку из фольги и разрывает ее между зубами.
Мое сердце останавливается. Я задерживаю дыхание. Зажмуриваю глаза.
— Посмотри на меня, Розочка, — говорит он себе под нос.
Когда открываю глаза, Август раскатывает резинку по своей покрытой венами эрекции. Наклонившись надо мной, убирает волосы с моего лица, впивается жестким поцелуем и изучает мое лицо в течение одного бесконечного мгновения.
— Это будет больно… но потом тебе будет приятно. Я обещаю. Так чертовски хорошо.
Прикусив пухлую губу, киваю.
Расположив свой член у моего входа, он вводит кончик. На мгновение это обжигает, но я дышу через секунду.
— О, Боже… — вздыхает Август, затаив дыхание, с трудом погружая в меня свою толщину.
Я извиваюсь под ним, без слов призывая его продолжать, но он вводит еще один дразнящий дюйм, затем еще. А потом, одним неожиданным толчком, оказывается глубоко внутри меня. Я зарываюсь лицом в его плечо, молча терпя стреляющую боль, пока его член растягивает меня.
Я чувствую его.
Я чувствую его всего.
Провожу ладонями по его пояснице, и его упругие стальные мышцы напрягаются подо мной, а он входит в меня все сильнее и быстрее.
Первоначальный шок от боли давно прошел, сменившись липким жаром и жгучей болью, которую может погасить только одно…
В этом коконе под ним смотрю на Августа, обхватывая ладонями его лицо, когда мои бедра отвечают на его толчки, толчок за толчком. Кажется, что мы идеально подходим друг другу. Наши тела так подходят друг другу. И, возможно, я забегаю вперед, но, может быть, это не обязательно должно быть одноразовым?
Я приближаю свои губы к его губам, безмолвно прося о поцелуе, но он отворачивает лицо.
Странно…
Август трахает меня глубже, жестче. Его кожа соприкасается с моей. Я не делаю поспешных выводов. Он парень. Это была его фантазия. Ему просто это действительно нравится…
Его длинные волосы свисают ему на лицо, частично скрывая его выражение. Я убираю их в сторону и вижу, что его глаза плотно закрыты. Обхватив его щеку, пытаюсь снова повернуть его лицо к своему, но вместо этого Август полностью выходит из меня и переворачивает меня на живот.
Приподнимая мои бедра, пока я не оказываюсь на четвереньках, он раздвигает их и входит в меня сзади. Наклонившись надо
