расстреляли, если бы он стал утверждать, что война продлится два года. Говорить правду нельзя.
6 июля 1941
Сегодня пятнадцатый день войны с Россией. Пропаганда чувствует себя вольготно. На одной и той же странице газеты пишут об ожесточенном сопротивлении русских и 20 000 перебежчиках. Желание порождает мысль. Возможно, наш пораженный манией величия Генеральный штаб рассчитывал на более легкое достижение результата в России. Заметно, да никто особенно и не скрывает, что на многих участках фронта русские оказывают самое серьезное сопротивление. Даже тот, кто мало знает о России, понимает, что страна такого размера не может стать легкой добычей.
Германия имеет дело со страной (Россия), у которой хватит сил надолго. Россия — та самая страна, которая покажет нашему командованию, что такое ограниченные возможности. Господам в Берлине вздумалось покорить бескрайние просторы с огромными человеческими резервами. Как они себе это представляют? Тот, кто сегодня решил раздробить Россию на части, завтра увидит их объединение. В этом не может быть никаких сомнений. Не имеет значения, кто будет править Россией. Ни один правитель не откажется от тех земель, которые когда-то входили в ее состав. Войне не будет конца. И развязал ее Гитлер.
7 июля 1941
Сегодня мой отец отметил бы свое восьмидесятилетие. Что он, друг мира, сказал бы об этой жуткой мясорубке? Как часто он напоминал мне, что я раз за разом предсказывал поражение Германии в войне 1914–1918 годов. Люди, говорящие о гибельности войн, равно как и люди умеренных взглядов в Германии, — вопиющие в пустыне.
Ореолом героев окружены человеконенавистники, авантюристы и не знающие упреков совести рубаки.
Изменений на фронте все еще не видно.
Только что Хельга Э. рассказала, что навестила родственника в резервном госпитале в Трайзе. Какое там настроение, спросил я. Пациенты и врачи, по ее словам, считают, что с Россией мы справимся в этом году, чтобы в следующем вплотную заняться Англией! Значит, войной люди такого сорта еще не насытились. Их трудно понять, но факты — упрямая вещь. Дух, царящий у нас в стране, в остальном мире понимания не находит.
12 июля 1941
Если бы наша нация сохранила душевное тепло и обладала чувством юмора, то жила бы совсем по-другому и послала бы треклятый милитаризм ко всем чертям.
15 июля 1941
Неужели во всей Германии нет людей, которые смотрят на нынешнюю ситуацию критически? Ясно одно: по своей воле немецкий народ — по крайней мере, здешнее население — никогда не предпримет ничего, чтобы изменить существующее положение.
Так же как стадо баранов никогда не взбунтуется против стерегущей его овчарки. Масса относится к своей участи с тупой покорностью. Все еще надеясь, что с помощью оружия можно будет добиться победы. Изменить тут ничего нельзя. Переворот в сознании может произойти только в результате военного поражения или краха в экономике. Но для этого нужна еще и поддержка извне. «Что тут поделаешь» или «Изменить мы этого не можем» — так звучат возражения людей, вполне способных на самостоятельные действия.
Немецкий народ стал на удивление немощным и трусливым.
Но я не хочу быть несправедливым. Слабаков и в мире не перечесть:
австрийский народ,
правительство Чехословакии,
король Дании,
королева Голландии,
король Бельгии,
правительство Норвегии,
маршал во Франции,
премьер-министр Чемберлен в Англии,
народные комиссары в России (в 1939-м союз с Германией).
Всех их Адольф Гитлер перехитрил или подкупил.
Только меня поймать на удочку ему не удалось.
Почему?
С самого начала я воспринимал Г. как зазывалу и оратора-фанатика, обладающего силой внушения. Многие из его слушателей поддавались ей, особенно те, кто не смотрел на мир своими глазами и не разбирался в политике. Гитлер же, несомненно, — большой знаток человеческой натуры и психологии. Свою партию он выстроил, используя слабости сограждан. Ее конструкция укреплялась изощренными методами, которые сводились к тому, чтобы она стала в стране единственной правящей партией.
Увидев, что среди сподвижников Гитлера много бывших офицеров, я понял, какой стезею он пойдет. Увидел я также и то, что все действия Г. и его окружения служили исключительно одной цели — подготовке к новой большой войне. Гитлерюгенд, Союз немецких девушек, СА, СС, нац. — соц. корпус автомобилистов были для этого своего рода кузницей кадров. Эту же функцию стали выполнять затем трудовая повинность и вермахт.
Зная, что не все решается силой оружия, Г. взялся за духовный настрой народа. И взрастил то, чего еще не было в истории. Безрассудный авантюризм, слепое повиновение, грубость, брутальность. Презрение к любому благородному движению души. Беспощадное подавление инакомыслия. Искоренение религии и церковных учреждений. Истребление евреев, «потому что они умнее немцев».
Бесцеремонность по отношению к беспартийным немцам распространялась и на другие народы. Самым бессовестным образом подрывались основы правопорядка в других государствах. Пособниками всегда оказывались те, кто находился в оппозиции к собственному правительству. В одном государстве это были коммунисты, в другом — реакционеры. В любом случае те, кто лучше подходил для достижения намеченной цели. Все находящиеся за границей pg были шпионами. Обработке подвергались все этнические немцы.
Знаю, что дочь фермера из бывшей Германской Юго-Западной Африки целый год проживала в рейхе за государственный счет, проходя спецподготовку.
Так, в общих чертах, действовал Третий рейх, развязав в конечном итоге то, к чему стремился, — мировую войну № 2.
24 июля 1941
Лесничий из Руппертсбурга, сейчас он в Лотарингии: «Население не за Германию. Всю область надо бы переселить».
Тот, кто на этой планете не за Германию, подлежит депортации. И это еще очень гуманное суждение. Мне не раз уже приходилось слышать, что другие народы (например, поляки) должны попросту уничтожаться. Истинный германец не сентиментален и если берется за какое-то дело, то делает его основательно.
Господин старший судья Гросс из Грюнберга уверен в победе, никаких сомнений не испытывает. Русские не настолько умны, чтобы препятствовать нашему наступлению. Таково его мнение. Впрочем, и грядущий мир не вызывает у него озабоченности. Без войн не обойтись. И точка.
Наименьшего сопротивления нынешнему режиму следует ожидать от людей с высшим образованием в чиновничьих креслах. Сии господа чувствуют, что лошадь, на которую они поставили, должна выиграть. Этим диктуется их жизненная позиция. Мысли о том, что затея может не удасться, они не допускают. При обсуждении текущих событий я постоянно пытаюсь вплести в разговор свою точку зрения, не совпадающую с общепринятой. Но мне лишь пару раз удалось побудить собеседника взглянуть на происходящее скептически. В большинстве своем люди не любят думать о
