был приторочен крошечный фонарь, сейчас погасший.
«Так и знал».
– А чего ж не хотеть, – пробасило оно. – Вот только с чего такая доброта, а верзила?
– Ни с чего, просто так, – пожал Джек плечами. Идея, до сих пор смутная, окончательно оформилась, и он добавил, словно бы невзначай: – Просто ты напомнил мне одного славного малого, который тоже любил яблоки.
Коротышка подумал немного – и вцепился в глянцевитый красный бок зубами, да так, что только сок и брызнул. Откусил, сколько смог, прожевал и тут же протянул ладошку за следующей подачкой.
– И чем же был славен тот малый? – проворчал он неопределённо, но глазами всё же стрельнул.
«Ага, заинтересовался».
Выдав ему ещё одно яблоко, с деланым сожалением Джек принялся перечислять и загибать пальцы:
– Ну, умный, знающий. Одно слово – не из простачков, которыми всякий крутит, как хочет. Поболтать был горазд, опять же, всё на свете знал. Не боялся ничего – довёл до самой арены, через тёмную-тёмную пещеру. А ведь маленький был, считай, чуть побольше тебя, в таком же красном колпаке и в нарядном костюме из паутины, жёлтых листьев и сизого мха.
– Ха! – вырвалось у коротышки. – Точь-в-точь, как мой троюродный дядька! Правда, я его с дюжину лет не видал… И как же он тебе задолжал?
«Попался».
– Я ему отдал все яблоки, что у меня были, ни одного себе не оставил, хоть был изрядно голоден, – ответил Джек. По форме правду, но не по сути, конечно. – Ну, этот славный малый и пообещал вернуть мне небольшую услугу как-нибудь при случае. Не то чтоб я ждал, что он сдержит обещание. Видишь ли, не всякий большой человек умеет держать слово, а чего с крохи-то взять? Ты бери, бери ещё яблоко. Нет, исполнить обещание, пускай и пустяковое, мало кому под силу, таких парней – один на тысячу. Нет, на три тысячи!
Пока Джек говорил, горделивый блеск в глазах у коротышки разгорался всё сильнее, а маленькая нога начала аж пристукивать по полу от нетерпения.
– Ну ты загнул, – не выдержал коротышка, когда Джек замолчал и с сожалением поджал губы. – На три тысячи! А какую услугу ты хочешь? Не то чтоб я пёкся о добром имени своего троюродного дядьки, конечно… – и он искоса глянул на блюдо с яблоками.
«Даже если об имени не печёшься, то яблоки любишь, а хозяйка тебя не балует», – подумал Джек, с трудом удержавшись от улыбки.
А вслух сказал небрежно:
– А, да сущую ерунду! Видишь ли, мне довольно скучно сидеть тут и ждать, пока швея закончит с рубашками, а газета старая. Но с утра на рынке я услышал, как кто-то помянул какой-то там Ведьмин дом… И вот теперь мне ужасно любопытно, что за дом такой. Ты о нём не слыхал? Хотя это, наверное, не всякий-то большой человек знает, а уж такой кроха…
– Я знаю! – не выдержал коротышка и едва ли на месте не подпрыгнул. – Бывал там по поручению! Честное слово!
Джек округлил глаза:
– Да ты что! Вот так совпадение… Может, и о трёх испытаниях знаешь? О трёх службах, которые надо сослужить, чтоб ведьмы кой-чего тебе отдали?
Коротышка сунул одно яблоко под мышку, а во второе вгрызся так, словно боялся, что вот-вот явится хозяйка и отберёт добычу:
– А то! Вот только это не службы, а сплошной обман, так-то.
Джек навострил уши:
– Да? А я слыхал, что всё по-честному – и награда тоже честная.
– Пха! – фыркнул коротышка презрительно. – Небось, сами ведьмы эти слухи и распускают, ух, злые бабы, жадные… Хотя первую службу и впрямь исполнить несложно: надо за вечер наносить из источника воды в купальню, растопить печь и помочь дрянным старухам искупаться. Ну, чего тут сложного?
– В целом-то и ничего, – согласился Джек. А про себя подумал:
«Кроме того, что вода из решета будет вытекать… Хотя Ава с её замораживающим копытом справилась бы без труда».
– Вот-вот, только и надо, что проявить немного смекалки, – закивал коротышка и запрыгнул на стол, крепко прижимая к себе яблоки. А затем продолжил доверительным голосом: – Второе испытание уже посложнее. В огромном стогу надо разыскать веретено, которое уронила туда ведьма, и до утра спрясть небольшую охапку шерсти. Веретено-то прядёт само, но притом оно поёт колыбельную, и тот, кто держит его в руках, засыпает. Хитро?
– Хитро, – кисло вздохнул Джек, пытаясь сообразить, как справиться со вторым поручением… и тут его взгляд упал на толстую восковую свечу в подсвечнике на столе. – Но, кажется, у меня есть мысль, как тут можно исхитриться. А что же с третьей службой?
– А, тут дело гиблое, – махнул когтистой ладонью коротышка. – Надо прокалённым зерном засеять поляну за домом – да так, чтоб за ночь пшеница взошла. Срезать её, обмолотить, муку смолоть и испечь ведьмам лепёшку к завтраку. А не справишься, так сам угодишь в котелок да на стол.
Джек крепко задумался. Мысленно перебрал собственные фокусы, которым выучился, вспомнил все дары Неблагого, которые достались другим игрокам… И неуверенно спросил:
– Слушай, приятель, а это вообще возможно?
Коротышка вылупился на него, как на полоумного:
– Сдурел, что ли? Такое под силу разве что Королю-Колдуну, и то навряд ли.
– И ведьмы это знают?
– А то! – с недовольным лицом откликнулся коротышка. – Почему, думаешь, у них такое задание напоследок? Да им кашки с мяском хочется. У меня так младшая сестрица и сгинула, – вздохнул он. И с подозрением уставился на Джека: – Ты ж меня не собирался в Ведьмин дом зазвать, со службами подсобить?
– Зачем? – с поддельным удивлением округлил глаза Джек. – Разве ж я туда собираюсь, дружище? Я так, любопытствую.
– Это хорошо, – с явным облегчением выдохнул коротышка. – Ну, о чём ещё спросить хочешь? Валяй, я нынче добрый, да и поболтать чего-то охота…
Болтал он, правда, в основном о яблоках. Но из пустого трёпа Джек сумел вычленить и кое-что полезное: о том, где лучше проводить зиму, если в тебе есть капля волшебной крови и ты можешь путешествовать без вреда для себя; о том, в какие деревни не соваться; как задобрить болотные огоньки
