ярко-красная щека и изо рта стекала струйка крови.
Мужчина с ненавистью смотрел на тех пятерых всадников, которые проскакали мимо меня. Они рылись в их сумках и свертках. То, что им нравилось или представляло ценность, они аккуратно складывали поодаль, остальное же отбрасывали в сторону.
Я вытащил катану, подошел поближе и окликнул их:
— Не стоит этого делать. У вас есть только один шанс свалить отсюда живыми. Оставьте все и валите, — обратился я к грабителям.
Они с интересом уставились на меня, затем переглянулись и, один из них спросил:
— Ты кто такой? Иди покуда цел. Не знаешь, с кем связался?
Я узнал его голос. Именно этот человек грубо разговаривал с женщиной и ударил ее.
— Мое предложение все еще действует. Убери заклинание, которым удерживаешь людей, и сваливайте отсюда.
— Это кто ж такой смелый выискался? Что ты прячешь под своим капюшоном?
— Время вышло, — усмехнулся я и пошел на них.
— Не надо. Пожалуйста, благородный, не надо за нас заступаться! Ваша кровь намного ценнее нашей. Не рискуйте собой понапрасну! — закричала женщина.
— Низшее отребье, ты действуешь мне на нервы. Пожалуй, сразу после того, как расправлюсь с этим, покончу с тобой. Ненавижу болтливых баб. Особенно из вашего поганого сословия, — он презрительно скривил губы и пошел на меня.
В его левой руке появился кинжал, который до этого висел на поясе, а на правой ладони заискрилась голубая магия.
— Ты все еще не понял, что пора бежать? — он ощерился, обнажив нестройный ряд гнилых зубов.
Остальные разбойники не вмешивались и с интересом наблюдали за нами.
— Эта низшая назвала тебя благородным. Это правда? Если так, то тебе лучше уйти и не мешать нам делать свою работу, — предупредил он, когда подошел поближе и увидел, во что я одет и какой меч у меня в руках. К тому же на пальце у меня сверкало родовое кольцо. Он явно заметил его и продолжил:
— Даже благородные не имеют над нами власти, поэтому тебе придется уйти или твоя божественная кровь пропитает здешнюю землю. Думаю, твое сословие будет сильно страдать по потере еще одного из своих. Я слышал, при прошлом новолунии одного из ваших одолел вантарский колдун. Ха-ха, а еще говорят, что благородные самые сильные маги. Если какой-то полудохлый колдун одолел благородного, то нам даже напрягаться не придется, чтобы убить тебя самыми слабыми из наших заклинаний, — пока говорил, он подбрасывал кинжал в воздух и не глядя ловил его.
— Ты слишком много разговариваешь. У меня нет на тебя времени, — сухо сказал я и взмахнул катаной.
Однако, к моему удивлению, опустить ее я не смог. Он отправил на меня то же самое заклинание, которым заковал семью бедолаг, и рука просто застыла, а я перестал ее чувствовать.
Увидев разбойников, я даже не подумал, что они способны на такую сильную магию, поэтому не включил щит и не активировал дары. О чем теперь очень сожалел. Однако вторая рука у меня была свободна, поэтому я включил магический щит, прикрепленный к лацкану пиджака, и активировал дары.
И сделал это вовремя, потому что разбойник отправил в меня новую порцию заклинания, но она не достигла цели и легкой голубой паутинкой сползла с щита на землю. Между тем дар поглощения усиленно вытягивал силы из разбойника и вскоре я смог опустить руку.
Тот удивленно посмотрел на свою правую руку, в которой голубой огонек уже почти пропал и недоуменный повернулся к своим подельникам.
— Помогите мне. Этот благородный забирает мои силы.
— Ты знаешь правила, Йозеф. Мы не сможем вмешаться, пока ты не проиграешь, — сказал пожилой разбойник и засунул в карман цепочку, которую нашел в небольшой шкатулке.
— Но он сильнее меня. Я не могу одолеть его своим заклинанием, — продолжал канючить он, косясь на меня.
— Ты — наш глава и сам вступил в бой с этим благородным. Ты же знаешь, что, если мы подключимся к бою, то ты перестанешь управлять нами, и мы выберем нового главу. Ты хочешь этого? Ты готов держать ответ за свою просьбу? — пожилой сдвинул густые белые брови и посмотрел на «главу».
Я не знал, что между ними происходит, но похоже честь и правила для них не пустой звук.
Когда заклинание полностью пропало, и рука снова стала послушной, я решил, что хватит тратить время на разговоры. Два шага и я очутился около своего противника. Взмах катаны, и обезглавленное тело упало на землю.
Послышался испуганный крик. Притом, как со стороны разбойников, так и со стороны их жертв. Похоже, никто не был готов увидеть, как голова разбойника покатится в одну сторону, а его тело упадет в другую.
После минутного замешательства, пожилой разбойник махнул остальным и твердо сказал:
— Пока нет нового главы, я возьму на себя временное управление. Ну что, братцы, пожалуй, пора и нам взяться за этого благородного. И чего им дома в своих дворцах не сидится? Топчутся по земле, суют носы не в свои дела. Эй, благородный, ты чего здесь забыл? От кареты своей отстал или отходил отлить и заблудился?
Пока он заговаривал мне зубы, остальные разбойники окружили меня и приготовились. В их руках горела голубым огнем магия.
— Отлично! Лучше всех сразу, чем по одному, — я откинул капюшон и злорадно ухмыльнулся в то самое время, когда в меня со всех сторон ринулись голубые нити.
Глава 12
Неизвестный мир.
Похоже, в их мире не было магических щитов, поэтому они очень удивились, когда голубые нити сначала ударились о невидимую преграду, а затем медленно сползли вниз.
— Это что за магия такая? Неужто перед нами настоящий благородный⁈ — воскликнул один из разбойников.
— Да вы только посмотрите на него! Он не здешний! Он чужеземец, а значит, не может быть благородным. У наших благородных выбриты только виски, а у этого волосы короткие и черные к тому же, — возразил другой, вытащил кинжал и пошел на меня.
У меня не было желания тратить на них свое время, поэтому я выпустил в него электрическую дугу, а затем соединил с остальными подельниками и отпустил молнию. Она с треском прошлась по всем мишеням и пропала. Разбойники замертво попадали на землю.
Я повернулся к семье и увидел, что голубые нити, сдерживающие их, пропали, а они обессиленные сидят на земле и не сводят с меня испуганных глаз.
— Все хорошо. Я вас не трону. Просто услышал мольбы о помощи и пришел сюда, — я снова накинул капюшон на голову и направился к дороге,
