тяжёлый сапог.
Никогда бы не подумал, что окажусь в такой ситуации: обнимаюсь со змееподобным существом под взглядом чумазой сводной сестры, которая совсем не умеет разговаривать и питается исключительно жуками.
– Ты лучше скажи, как себя чувствует Перуфан? – спрашивает Арншариз.
– Это кто такой?
– Как кто?
От моего вопроса змей отстраняется, словно я сказал величайшую глупость.
– Перуфан, – повторяет.
– Мне от этого яснее не стало, – говорю. – Это один из твоих друзей?
– Ты на самом деле не знаешь Перуфана?
– Хватит уже повторять его имя, просто скажи, кто это такой и почему я внезапно должен его знать.
– Пожалуйста, скажи что это шутка, – умоляюще просит змей. – Я всегда знал, что у людей странное чувство юмора, но это... ты перегибаешь палку. Всегда нужно знать, когда остановиться.
– Я не шучу, – говорю. – Похоже, этот твой Перуфан – известная персона, но в моей деревне мы ни о ком подобном не слышали. У нас вообще очень ограниченный кругозор.
– Тогда ладно...
Минуту назад он был очень рад моему присутствию, а теперь погрузился в себя. Я ведь ничего плохого не сказал. Мы в Дарграге и правда живём в маленьком мире и не знаем ничего, что происходит снаружи. Мы стараемся выходить подальше и увеличивать радиус наших знаний о мире, но прежде это выходило очень медленно.
Но это пока.
У меня запланирован целый ряд мероприятий по расширению нашей цивилизации. Может, однажды мы и узнаем, кто такой, этот Перуфан.
– Арншариз, – говорю. – Почему тебя зовут точно так же, как огромного змея, который нас сюда отправил?
– В этом суть моего заключения, – отвечает. – Когда-то мы были одним целым, но нас разделили. Я тут, он там, но мы оба – Арншариз. Он – моя истинная форма. То, как выглядели мои предки, прежде чем мы уменьшились и отрастили ноги подобно людям. Мы оба вынуждены существовать в одиночестве.
– Значит, тот другой Арншариз отправил нас сюда, чтобы мы вызволили тебя?
– О нет, отсюда нет выхода. Это место не существуют в мире, откуда ты явился. Оно находится на своём собственном плане и перекручено в баранку. Куда бы я ни направился – выйду обратно к этому пруду. Ты можешь уйти в любой момент, а мне придётся остаться тут. Гигантский змей отправил вас сюда, чтобы хоть кто-то навестил меня здесь.
– Подожди, – говорю. – Если гигантский змей – твоя вторая часть, то ты находишься тут уже много веков.
– Не может быть, – произносит Арншариз.
– Он ползает у нашей деревни уже очень много человеческих поколений. Сам можешь посчитать сколько это.
– Века?
– Может и века, – говорю. – А может и тысячелетия. Кто ж знает. Мы не ведём летоисчисление.
Пока не ведём.
Силы в одно мгновение покидают змея. Его ноги подгибаются и он падает на траву в унынии. За такой долгий срок заточения память начала его подводить и он даже не помнит, как давно здесь оказался.
– Неужели нет никакого способа тебя вытащить? – спрашиваю.
– Есть конечно. Найди Перуфана и попроси его вытащить меня. Он с этим в два счёта справится.
– Хорошо.
Я найду этого типа, кем бы он ни был.
– Спасибо, что навестили меня здесь, – говорит Арншариз. – Надеюсь, вы никогда не узнаете, каково это: сидеть наедине с собой столько времени и не иметь возможности поговорить с другим разумным существом. Здесь даже животных нет. Одни растения.
– Если получится, мы навестим тебя снова, – отвечаю. – Ты кажешься приятным малым.
– Я такой!
С последними словами змей снова лезет обниматься и его раздвоенный язык скребёт меня по одежде. Что поделать, не отказывать же в объятии существу, которое столько лет не касалось другого живого организма.
Стоим, обнимаемся.
– Как бы я ни хотел, чтобы вы остались подольше, но вам нужно уходить. Скорой змей сменит свою шкуру и снова станет гигантским змеем. Это будет означать, что вы окажетесь заперты со мной до его следующей линьки.
– Так вот, что это было, – говорю. – Линька.
– Когда он сбрасывает шкуру, то уменьшается, но становится в этот момент очень агрессивным. Постарайтесь скрыться с его глаз не привлекая внимания. Но прежде, чем вы уйдёте, я хотел бы дать вам это...
Арншариз протягивает мне кулак с чем-то зажатым внутри. Я протягиваю вперёд ладонь и на неё падает две жемчужины: грязно-белая и голубая. С удивлением смотрю на эти Дары и только сейчас понимаю, что общался со всемогущим существом. Таким же, как Хосо. Таким же, как старуха Чеактайс. И та жёлтая женщина.
– Они помогут тебе, – говорит Арншариз. – Найди Перуфана. Ради меня. По моей скромной просьбе.
– Найду, – говорю.
Прощаемся очередным долгим объятием. Сводная сестра смотрит на нас со смесью жалости и умиления.
– А теперь идите, – с грустью произносит змей.
Нас выбрасывает обратно в центр торнадо. Мы находимся внутри ужасающего смерча, способного смести Дарграг, если дойдёт до него. Но внутри спокойно и уютно. Глядим, как кружит ветер, неся за собой тонны песка.
– В укрытие, – шепчу сестре.
Хватаю её за руку и веду в то же место, где мы прятались прежде. Две скалы с углублением между ними. К счастью, гигантский змей не заметил наше перемещение: он в этот момент вылезал из своей старой шкуры и был полностью поглощён процессом.
Ждём, пока торнадо пройдёт через нас.
Снова начинает завывать ветер, бросает в нас камни, засыпает, но теперь мы готовы. Мы знаем, чего ждать.
Прячемся в укрытии несколько часов, пока не наступает ночь. Песчаная буря проходит и мы выходим наружу, уставшие, обессиленные, истощённые. Всё это время мы стояли, вжимаясь в камень. Сестра буквально валится с ног, поэтому мне приходится держать её за руку, чтобы она не упала.
– Я дам тебе имя, – говорю. – Нечего тебе ходить безымянной. Идёт?
Сестра слегка дрожит от ночной прохлады. Мы одеты слишком слабо для ночи, поэтому нужно скорее возвращаться.
– Эллин, – говорю. – Нравится?
Так звали бабушку Гарна, которую я не застал, но её описывали как очень добрую и любящую.
– Мне кажется, это имя тебе подходит. И это идеальный момент, чтобы дать его тебе, поскольку сегодня тебе очень повезло. Ты родилась заново, фигурально выражаясь.
Девочке всё равно,
