тел все соки. Дыхание перехватывает. Я теряю сознание...
И тут же оказываюсь... где-то.
– Что за... – шепчу.
Вокруг – небольшая поляна, окружённая со всех сторон горами. В середине озерцо, а на берегу сидит одинокое существо и водит палочкой по воде. Оно повёрнуто к нам спиной, поэтому не замечает нас.
– Скажи мне, что ты тоже это видишь.
Девочка рядом со мной в изумлении смотрит на происходящее.
Не знаю, где мы оказались, но это явно далеко от нашего дома.
Глава 20
Что-то странное в человеке, сидящем у воды.
Уже некоторое время гляжу на него и не могу понять в чём же дело: то ли плечи слишком узкие, то ли голова слишком широкая. Какой-то он непропорциональный и слишком низкий при этом.
– Простите! – кричу издали. – Не подскажете, где это мы и как отсюда выбраться?
Существо замирает, палочка в его руке вздрагивает и падает в воду, отчего на ней образуется расходящееся кольцо. Очень медленно голова поворачивается, словно её обитатель боится, что позади него никого не окажется, а мой восклик – всего лишь голоса в голове.
Только в этот момент я понимаю: передо мной вовсе не человек. Две руки, две ноги – на этом сходство заканчивается. Во всём остальном это змея: жёлтые глаза с вертикальными зрачками, носа нет, но сама морда вытянута вперёд. Изо рта то и дело вылезает раздвоенный язык. По краям головы – капюшон как у кобры. Из одежды на существе – старые лохмотья.
– Мне не чудится? – спрашивает.
– Если кому-то и чудится, – отвечаю. – То нам всем.
С возбуждением змееподобный человек бежит к нам навстречу. Я отступаю на шаг и становлюсь в боевую позу, однако угрозы перед собой не чувствую. Не знаю, насколько можно читать эмоции на лице змеи, но мне кажется, я вижу радостное выражение.
– Поверить не могу, люди!
Голос у него неожиданно звучный и мелодичный. Никаких шипящих и свистящих интонаций. Когтистые лапы, как у варана, принимаются ощупывать мои предплечья. Существо всего полтора метра высотой.
– Человек, – продолжает. – Какой же ты красивый, какая мягкая кожа, а какие ногти!
Змей ощупывает мои руки, мои плечи, мою грудь. Он совсем не стесняется и, кажется, получает от этого огромное удовольствие.
– Как я рад тебя видеть! – говорит. – Как я рад!
– И мы рады, – говорю, хотя совсем не понимаю, что происходит.
Такого поведения скорее ожидаешь от собаки, что дождалась хозяина с работы, но не от странного хладнокровного существа с интеллектом, достаточным для разговора.
– Вот это волосы! Самые прекрасные волосы на свете.
– Спасибо, – говорю.
Существо принимается копаться в моих волосах, накручивает локоны на пальцы и всё это время он не может устоять на месте: его ноги то и дело подпрыгивают от нетерпения.
– Какой красавец! – заявляет. – Такие мышцы... тренируешься?
– Ну... – пытаюсь ответить, однако существо уже принимается трогать мои колени, словно это величайшее произведение искусства.
– Вот это я понимаю. Вот это ноги. Достойны такого великолепного человека.
Никогда не страдал от заниженной самооценки, но это существо заставило меня засмущаться. Такое ощущение, будто это добрая тётушка, которая сватает меня с кем-то из своих дочерей. Какой жених, ах, какой жених!
– Как я рад тебя видеть, – заявляет. – Ни один человек никогда не был рад видеть тебя больше, чем я.
– Верю, – говорю.
Никто не бросался ощупывать меня при встрече. Змеиный нос обнюхивает мою кожу, одежду, даже меч. Когтистые лапы гладят по спине, по заднице, по шее. В конце концов существо принимается очень тесно обниматься, утыкаясь головой под мышку.
– Я так давно не видел других разумных существ, – говорит. – Как приятно просто быть услышанным.
– Может, представимся? – спрашиваю.
– Конечно, как я мог быть таким грубым. Моё имя – Арншариз, но друзья называли меня «большой А». Забавное прозвище для такого малыша как я, правда?
Арншариз? Дарграг уже очень давно стоит на своём месте, веками сражается с песчаными бурями и всё это время по пустыне ползал великий змей Арншариз, на которого нельзя смотреть. Каким образом этот маленький змеёныш может быть связан с огромным змеем?
– Я Гарн, – говорю.
– Какое прекрасное имя! Не могу представить себе имя красивее. Короткое, ясное, и при этом передаёт особенности твоего характера.
– А это, – указываю на сводную сестру. – У неё пока нет имени.
– И тебе привет, маленький симпатичный мальчик.
Арншариз треплет сестру по голове.
– Это девочка, – говорю.
– Прости, – отвечает. – Никогда не умел определять пол по внешним признакам. Наш вид делает это по запахам, а вы, люди, все пахнете одинаково.
– Так что это за место?
– Это, человек, моё узилище. Место моего вынужденного обитания. Дом, который я не могу покинуть по собственной воле.
– Значит, ты пленник? – спрашиваю. – Я не совсем понимаю, как может существовать тюрьма без решёток и крепких стен.
– О, на самом деле есть множество способов запереть врага или сильно ограничить его свободу. Можно сковать его цепями, можно запереть в собственном теле, а можно запрятать так далеко, что он никогда не сможет вернуться, как бы сильно ни старался. К сожалению, я оказался в подобной ситуации. Ты даже не представляешь, как сильно я хочу оказаться в нормальной тюрьме, где я мог бы краем глаза видеть тюремщика, который приносит еду и проверяет, на месте ли заключённые. Это такое наслаждение, видеть другого человека после стольких лет в одиночестве.
И, не сдержав очередной порыв, змей бросается обниматься. Его голова покоится на моей груди, а чешуйчатые лапы гладят мои плечи.
– Настоящее, живое существо... Раньше я не считал людей красивыми, но сейчас... Самое прелестное из всех созданий.
– Как долго ты тут уже сидишь?
– Непонятно. Дни, месяцы, годы, здесь всё сливается и порой мне кажется, что я очутился здесь только вчера, а затем, что я был тут целую вечность.
– Кто тебя сюда заточил? – спрашиваю.
– Это был не кто-то один, а целая уйма народу. Видишь ли, никому нельзя пользоваться тайными знаниями, что находятся под строжайшим запретом. Должно быть, поэтому они и называются тайными. Я был достаточно молод, чтобы считать себя самым умным и изворотливым. Но на каждого изворотливого всегда найдётся
