пируют и никогда не думают. Чуть что не поделят — воюют меж собой. Такое поведение недопустимо для тех, кто руководит огромной дружиной и княжеством. Это нужно искоренить.
* * *
Проезжая земли Анатрога, путники вынуждены были останавливаться в селах и деревнях, чтобы князь смог решить некоторые свои дела. Обычно, он заезжал, собирал с людей оброк и путь их продолжался дальше. Но, заехав в деревню Любятцы, путники вынуждены были стать свидетелями странной оказии.
У обыкновенного крестьянского домишки с соломенной крышей столпилось шестеро людей. В их числе была взрослая недовольная женщина с младенцем на руках, который изрядно истерил. В дверь же ломился растрепанный, красный от злости мужик и кричал:
— Гнида, верни деньги!
Князь вместе со своими двумя бравыми дружинниками слез с лошади и подошел к толпе. Люди расступились, признав своего хозяина и пуще прежнего раскраснелись; женщина тщетно пыталась успокоить своего вопящего детеныша. Анаис продолжала сидеть на Химире, когда ей во весь рот улыбнулась пухленькая розовощекая девица с веснушками и русыми густыми косичками. Аня сдержанно улыбнулась в ответ и посмотрела на дядюшку.
— Это еще что за дела такие? — строго спросил Анатрог, обращаясь больше к ломящемуся в дом мужику. Тот резко обернулся, занеся руку в кулак, но мигом спрятал ее, когда увидел, кто к нему подошел.
— Здравствуй, княже! — растерянно проговорил крестьянин, почесав затылок той самой рукой, которой изначально собирался ударить князя. — А я вот пришел, значится, долг свой забрать, а эта… эта… плохой мужик заперся в доме и ничего отдавать не хочет. Вонна сколько свидетелей Вам подтвердят, — крестьянин обвел взглядом толпу. — Даже жену свою с детенком не пускаеть, а на улице-то стыло.
Анатрог посмотрел на людей, стоящих вокруг дома; те лишь утвердительно кивали головой, мать же, пытаясь все это время сладить с ребенком, бросила на него умоляющий взгляд. Князь одобрительно кивнул и, подойдя к двери, обратился к должнику:
— Выходи и заплати доброму мужику… сколько он тебе должен?
— 10 кожиков он мне должен, — ответил лохматый мужик и Анатрог продолжил:
— Заплати доброму мужику 10 кожиков и еще 5 кожиков в счет долга.
Ответа не последовало. Тогда Анатрог вздохнул, повернулся к дружинникам и громко им приказал:
— Ломайте дверь, ребята! Будем насильно долг выбивать!
Только-только дружинники подошли к двери, из нее выскочил бородатый мужик в одном лишь съеденном молью тулупе, разящий сильным перегаром. Он бросился князю под ноги и стал кричать, заливаясь слезами:
— Умоляю, княже, пощадите! Все отдам, но у самого ни пенни в кармане неть. Дайте еще время!
— А чего ж ты жену с ребенком в свой дом не пускаешь? — строго уточнил Анатрог. Мужик испуганно посмотрел на жену с орущим ребенком — та одной свободной рукой пригрозила ему кулаком. — Не работаешь, водку одну хлебаешь…
— Никак нет, княже! — уверял мужик, Анатрог лишь недоверчиво покачал головой. — Работаю, не покладая рук…
— Врешь, зараза, от тебя разит спиртом! — строго произнес князь и пнул его ногой в живот. Мужик схватился за бок и покатился по земле. — Даю неделю. Если за неделю не отдашь мужику 10 кожиков и 5 кожиков в счет долга, то расплатишься ему своей головой!
Деревенщина смотрела им вслед с восхищением. А на алкоголика все плюнули и пошли дальше по своим делам.
* * *
Анаис ехала и думала о своем. О теплых объятиях Роггвера, запахе его вечно немытой шевелюры, о том, как он поймал ее, когда она прыгнула с дерева. В своих мыслях она все время возвращалась к нему, гладила его, пускала в его густые волосы пальцы…
— Аня, следи за дорогой! — нарочито строго крикнул Анатрог, отчего Анаис вылезла из своих дум и мигом погрустнела.
— Дядюшка, а ты никогда не был в браке? — неожиданно обратилась она к князю.
— Нет, Анютка, не сложилось у меня как-то.
— А любил ли ты когда-то в своей жизни?
— Любил, — Анатрог радушно улыбнулся, посмотрев вдаль. — Даже свадебку должны были сыграть. Мы вместе проводили детство, Воймир тоже знал ее. Мы с ним ее называли Машкой Трясогузкой. Она любила трясти своей… ммм… — Анаис хихикнула. — Да… А еще она дивно пела. Как птичка. Здоровенькая такая, веселая, пухленькая. Чудесная девчонка.
— Что же случилось?
— Мы так долго мечтали о свадебке, — вздохнул князь. — И в этот знаменательный день она неожиданно скончалась.
— Как это? — ахнула Анаис.
— Вот так, — пожал плечами Анатрог. — Просто умерла. Растревожилась, говорят. Я так долго горевал.
— Ох, дядюшка, — сочувственно произнесла Анаис. — И как же ты справился с этим?
— Занялся тем, что у меня хорошо получалось, — ответил Анатрог и улыбнулся Анаис. — Вел дела в своих землях, заботился о матушке, воевал. Все лучше, чем слезы лить попусту.
* * *
В селе Веретяница им снова пришлось остановиться. На этот раз двое страшных мужиков держали за капюшон худющего паренька и собирались учинить расправу, высунув нож из кармана. Лоб побледневшего парня покрылся испариной, он трясся от страха и мычал, выставив руки перед собой. Анатрог слез с лошади и вновь потребовал объяснений.
— Ворюгу поймали! — грозно проговорили мужики, отчего парень еще больше сжался, будто ежик. — Козу своровать пытался.
— Раз так, тогда не мешаю, — сказал Анатрог.
— Справедливо, княже, — прохрипел один из мужиков и занес ножик над воришкой.
— Стойте! — Анаис бойко спрыгнула с лошади и подбежала. — Зачем Вы его убиваете?! Из-за глупого воровства!? Ну поймали, ну погрозитесь, убивать-то зачем?
— Что же ты предлагаешь? — удивленно спросил Анатрог.
— Поступить более гуманно, — резонно ответила племянница.
— Ну они и поступают гуманно. Раньше ворам руки отрубали, а сейчас просто убивают. Чего человека-то мучить?
— Можно посадить в темницу…
— Во-первых, Анюта, у нас нет темниц, — сдержанно произнес Анатрог. — Во-вторых, ну посадишь ты его в темницу, он выйдет на волю и снова пойдет воровать…
— Почему сразу пойдет воровать?..
— Ты не можешь быть уверена в обратном, Анаис, — пожал плечами Анатрог, девушка не нашла что ответить. Она лишь с жалостью посмотрела на парня, который уставился на нее с надеждой. — Ну вот и решили.
* * *
Въезжая в Ландышеву слободу, Анаис приметила, сколь оживленное и людное это было место. Пока они пытались доехать до купеческого дома, им несколько раз успели прорекламировать и предложить металлическую кухонную утварь и серебряные украшения. Выбора столько, что глаза разбегались.
У дома купца Ландышева двое мальчишек играли в салочки, хохотали и шутили. Дом был поистине аляповато выделан. На причелине не очень искусно вырезаны ландыши, а конек на крыше больше был похож на лысого кота; на мастера по резьбе денег изрядно пожалели. У сих хором
