как все его шлюхи. Одна из. Ничем не лучше Ангелины.
Кипяток скользил по телу, и я тёрла себя жёсткой мочалкой, не жалела нежного мыла с ароматом абрикосов, просто чтобы смыть с себя ночь.
Мерзкая.
Грязная.
Отвратительная шлюха.
Только она может лечь с мужчиной, которому не нужна.
Рвота подступила к горлу.
Грязь, везде грязь.
Перед глазами встала картинка, как мой муж трахает на нашей постели девку.
Вода оказалась выключена. Я выскочила из душевой, и снова меня тошнило. Капли стекали по мне, перемешиваясь со слезами. Дрожащей ладонью я вытирала рот и понимала, что я падшая. Зная всё, что делал Макар, про Ангелину, про шлюх, я всё равно легла с ним в постель.
Это омерзительно.
Быть одной из многих, знать, что вчера меня ласкали пальцы, которые так же делали с другими женщинами. Знать и получать удовольствие.
По телу прошёл озноб. Я дотянулась до полотенец и вытащила самое большое. Укуталась в него. Вышла я из ванны с самым независимым видом. В кухне гремела посуда. Я прошла в гардеробную и из оставшихся вещей выбрала наряд на сегодня. Оделась. Расчесала мокрые волосы. Затянула в пучок. С верхней полки стянула одну из больших сумок, покидала немного одежды и вернулась в гостевую, где провела ночь. Бумаги на развод так же лежали на постели. Я подцепила папку и запихала её в сумку. Прошла мимо кухни в холл и стала обуваться. Макар выглянул в коридор:
— Ты куда? — спросил он, вытирая руки о полотенце.
— Я же свободна, — невозмутимо повторила я, стараясь ещё влажными ногами влезть в туфли. — Куда хочу, туда и иду…
Макар замер. Вздохнул. Сделал шаг ко мне.
— Я, наверно, неправильно выразился… — начал он, подходя почти вплотную. Я шагнула к двери и положила ладонь на ручку. Макар, заметив этот жест, дёрнулся и перехватил ладонь, оттесняя меня от выхода. — Я дал тебе развод, потому что ты этого хотела, но я не перестал быть человеком, который любит…
Я вздохнула. Подняла глаза к потолку, потому что его любовь характеризовалась изменами.
— Для человека, который любит, ты излишне неразборчив в связях… — припечатала я, вырывая свою ладонь у него.
— Полин, что случилось? — он нахмурился и попытался обнять. Я отшатнулась и налетела боком на дверцу шкафа.
— Ничего, ты просто мне изменил…
— И мне нет прощения, Полин. Но даже разведясь, я хочу, чтобы ты знала, что я всё равно буду тебя любить. Тебя и …
— Это не твой ребёнок, — отрезала я. — Не надо нас любить. Достаточно.
В груди разгорался комок отчаяния, потому что одна часть меня, та, что ночью подарила всю себя, задыхалась криками и слезами. А другая — та, которой изменяли и предавали, выла на одной ноте от боли и бессилия. От осознания себя порченой, плохой, омерзительной. И за это третья я решила бить без предупреждения.
— Не мой… — протянул Макар и опёрся о дверь плечом. — Но это не меняет того, что он всё равно мне дорог.
— Зачем тебе чужой ребёнок? — едко спросила я. — Ты мог завести своего… Ангелина…
— Полин, прекрати, — резко обрубил Макар. А я вызверилась.
— Что прекратить? Напоминать тебе, какой ты козёл? Или вспоминать, что кольца мои передариваешь?
— Она его спёрла! — повысив голос, выдал Макар, но меня понесло.
— Когда отсасывала?
Макар дёрнулся ко мне. Схватил за предплечья. Взглянул в глаза и выдохнул:
— Что случилось?
Я растерялась от такого напора. Просто не подозревала, что несколькими фразами смогу задеть чувствительное мужское эго. И от этого моя воинственная натура слегка смутилась, но тут же нашлась.
— Ты дал мне развод, — улыбнулась я, сдерживая слёзы.
— Потому что ты этого хотела.
— Я хотела, чтобы мне вернули мою жизнь. Чтобы ты мне вернул мою жизнь!
Макар отпустил меня. Растерянно помотал головой, вытрясая из неё, видимо, мои последние слова, и признался:
— Полин, я ничего не могу исправить, — в голосе столько растерянности, словно до него только сейчас дошло, что мы все сломали. — Я не могу исправить прошлое и заставить тебя всё забыть, но я могу дать будущее, пусть без такого мудака, как я, но зато самое лучшее…
Маленькая девочка внутри меня кричала, оглушая своим звонким голосом: «Не бросай, не уходи, он любит!», а я смотрела пустыми глазами на бывшего мужа и понимала, что он прав, но мне такая правда не нужна. Поэтому слова не хуже ножа:
— Ты настоящее чудовище, Макар.
— А ты Красавица…
Старые знакомые
Глава 38
И снова я бежала к лифту из своего разрушенного дома. Нет. Жизни. Только на этот раз меня не измена мужа убивала изнутри, а то, что я слишком много позволила, дала притронуться к чистому, и в итоге оказалась такой же, как и его шлюхи.
Отвратительно.
Больно.
Стыдно.
Вот последнее… Чувство стыда всегда говорило голосом бабушки. Той, с которой мы жили. Она постоянно попрекала, что я слишком «простая», разиня — плохая, одним словом. И теперь я понимаю, насколько она была права.
Хуже не придумаешь.
Вообще дешёвка. Цены себе не знаю, раз сплю с мужем, который мне изменял. Я словно вместе с ним вывалялась в грязи.
Такси ловить не стала. Просто пошла на остановку, чтобы не стоять и не ждать. А ещё не переживать, что Макар решит меня догнать. Хотя… Он получил всё, что хотел, зачем ему теперь бегать за мной. И подачки вот его… Компания, деньги…
Господи, да он просто меня по факту вчера купил.
А я действительно любила его.
До.
А не после.
А сегодня ночью наконец поняла, что хорошие девочки действительно не делают всего того, чем мы занимались в кабинете.
Внизу живота потянуло, и я притормозила на детской площадке. Медленно подошла к пустым качелям и села. Положила ладонь на живот и стала гладить круговыми движениями.
Всё будет хорошо. С ребёнком. Со мной. С нами.
Всё разрешится, и
