удар сбил Еву с ног, волна налетела мгновенно, как грабитель на темной улице, не дав опомниться. Доска перевернулась и больно ударила девушку по голове.
Все исчезло, остался только вкус соленой воды.
Глава 21
Как ни странно, зимний серфинг Никита любил больше, чем летний. Ни толп на пляже, ни наглых серфингистов, которые только и ждут, как бы украсть твою волну, ни папарацци, маскирующихся под отдыхающих… Но сегодня все шло не так. Волны ловились без удовольствия, а один раз Осадчий даже упал с доски, чего с ним не случалось много лет.
Виной всему были назойливые, не дающие расслабиться мысли. С момента встречи с Евой в аэропорту он почти не мог спать. Он так просил у судьбы этот шанс, но, внезапно получив его, совершенно растерялся. Впервые в жизни Никита обнаружил себя на незнакомой территории и без плана. Что ей сказать? Что вспоминал тот поцелуй в лифте? Был бы не прочь повторить? Господи, если даже в мыслях это звучит настолько нелепо, что будет, если произнести подобное вслух?
Сегодняшний эпизод в машине уколол его больнее, чем он мог бы себе признаться. Осадчий сразу понял, что Ева разговаривает с этим самодовольным белобрысым лесником! Они что, встречаются?!
Никита с яростью развернул доску навстречу волне.
Да, разумеется, встречаются, иначе она бы не стала говорить шепотом о «знакомых». Эти слова задели его, но, в конце концов, что еще она могла сказать? Назвать его «другом»? Это было бы неправдой. Он не хотел быть ей другом, а кем тогда? Никита и сам не знал.
Ветер усиливался, и волны набирали все большую скорость. Где-то вдалеке Игорь делал снэп, явно стараясь произвести впечатление на Лору, и, похоже, это удалось: она подплыла к нему, усевшись на доску, и начала о чем-то болтать. А где же Ева?
Никита обеспокоенно соскользнул с волны и подплыл ближе, но девушки нигде не было. Он стал озираться и громко кричать ее имя, но в ответ услышал только сердитый шум океана. На мгновение в белой пене волн, словно плавник дельфина, показался серый серф. Евы не было рядом.
Осадчий бросился к серфу, расталкивая руками толщу воды, а потом нырнул. Из-за песка, поднявшегося со дна океана, ничего нельзя было разглядеть дальше, чем на метр. Страх пробежал по телу, как электрический разряд: «Ева, где же ты? Я не готов тебя потерять!» Никита вынырнул, набрал в легкие столько воздуха, что стало больно, и нырнул еще глубже в мутную воду. Руками прощупывал пространство вокруг себя – безрезультатно. Еще один вдох. Наконец нога коснулась чьего-то тела.
Двумя руками он крепко обхватил Еву и поднялся на поверхность. Девушка судорожно кашляла, выплевывая воду. Губы посинели, глаза широко открыты от испуга, по телу – мелкая дрожь.
– Вы меня слышите? Я здесь. Все в порядке, – срывающимся голосом прохрипел Никита.
Девушка только кивнула в ответ. Прижав ее к себе одной рукой, он быстро поплыл к берегу. Уверенно нащупав ногами дно, подхватил Еву на руки, словно найденное сокровище, и бережно понес на берег. Дышать было сложно, то ли от воды, которой наглотался, то ли от пережитого испуга. Сердце стучало как заведенное, и Осадчий боялся, что выдал себя этим звуком, – единственным, что не мог контролировать.
Никита аккуратно посадил девушку на шезлонг и, присев на колени, внимательно на нее посмотрел. Ева уже перестала кашлять, и только посиневшие губы и все еще дрожащие руки говорили о недавнем происшествии.
– Похоже, мой урок на сегодня закончен, – попыталась улыбнуться она. – Вы опять меня спасли. Не знаю…
– Ева, я…
– Что случилось? Все-таки понадобятся спасатели? – Игорь замаячил за спиной брата. Рядом стояла Лора с растерянным выражением на лице.
– Не смешно. Она чуть не утонула, – резко оборвал Никита, встал в полный рост, и, сделав шаг к Лоре, едва не заорал: – А вы куда смотрели?! Считаете себя хорошим инструктором?!
– Эй, ты чего? Все же обошлось. – Игорь встал между братом и Лорой, чтобы защитить ее от разрушительного, осязаемого потока гнева.
Никита мрачно замолчал и нехотя сделал шаг назад, поймав себя на мысли, что готов разобраться с любым, кто навредит Еве или подвергнет ее хоть малейшей опасности. Это новое и сильное чувство саднило где-то глубоко внутри.
Он обернулся к Еве – она не проронила ни слова, пытаясь привести в порядок мокрые волосы, – и протянул руку:
– Пойдемте в домик, вы вся дрожите.
* * *
Глоток горячего чая пробежал по телу теплой волной. Ева закуталась в мягкий плед, удобно свесив ногу с плетеного кресла. Розовый отсвет заходящего солнца рисовал причудливые блики на белой коже.
Никита сидел в кресле напротив и смотрел так пристально, что девушке стало неловко. В пляжном домике не было никого, кроме них двоих.
– Как вы, согрелись? Что-нибудь болит?
– Говорю в десятый раз, со мной все в порядке. Просто наглоталась воды. Спасибо, что оказались рядом.
– И все-таки завтра я напишу, чтобы у нее отобрали лицензию. – Синие глаза недовольно сверкнули. – Она не должна была оставлять вас одну.
– Не стоит. Может, Лора и не самый лучший инструктор, но Игорь явно расстроится…
– Почему это? – недоуменно поднял брови Никита.
– Вы разве не заметили, как он на нее смотрит? И не он один, – Ева попыталась сдержать упрек в голосе, но получилось не очень убедительно.
– Это вы сейчас ревнуете? Что бы на это сказал ваш мужчина?
– Ктооо?
– Тот самый, с которым вы любезничали по телефону. Артем, кажется.
– Нет у меня никакого мужчины. И почему мы вообще это обсуждаем?
Никита не ответил. Он отвернулся, раздумывая над тем, что сейчас услышал. Значит, она свободна? Осадчий незаметно бросил пристальный взгляд на Еву и не смог сдержать довольной улыбки.
Несколько минут они провели в молчании, чувствуя, как много недосказанного повисло в воздухе. Наконец Никита озвучил то, что и так было очевидно:
– Потому что мне надо знать. Это важно.
– Зачем? Какая вам разница, есть у меня кто-то или нет?
– Ева, неужели ты не видишь, что я… – Никита закашлялся, – …испугался, когда не мог найти тебя в воде… И давай уже на «ты», ладно?
– Ладно. Приятно, что ты обо мне переживаешь. – Ева с искренней симпатией посмотрела в васильковые глаза. – Но порой ты слишком… опекающий. Словно пытаешься вырвать из рук смертельной опасности там, где на нее нет и намека.
Никита встал и зашагал по комнате из угла в угол – явный знак того, что он вот-вот взорвется. Но Ева ошибалась. Спустя
