серны побежал он к высокой башне и открыл деревянные двери. Пробежал через комнату и открыл каменную дверь, за каменной — бронзовую дверь, за бронзовой — медную, за медной — железную, за железной — серебряную. Взбежал по серебряной лестнице и остановился у золотой двери. Тут распахнул храбрый Дзамболат золотую дверь и вошел в золотую комнату.
Смотрит храбрый Дзамболат — посреди золотой комнаты стоит прекрасная царевна, глаза в землю опустила, а в косе ее играют солнце, луна и звезды. Тут вспомнил опять Дзамболат слова доброй старухи: «Если царевна опустит глаза в землю, — тебя ждет удача, если посмотрит тебе в лицо, — не жди удачи». Обрадовался Дзамболат. Так обрадовался, что заблестели его глаза точно звезды, и кровь в груди вскипела будто вода в котле.
Поднял храбрый Дзамболат правую руку кверху и сказал:
— О, прекрасная царевна, салам тебе! Видишь, я снова здесь, в твоей золотой комнате. Не пронзили пики царских воинов моего сердца. Заржавели их кривые сабли и булатные кинжалы в ножнах. Зато я показал силу рук, меткость глаз, твердость сердца: в царство мертвых отправил я двух храбрых воинов твоего отца. А теперь я опять пришел, чтобы взять тебя в свой хадзар.
Выслушала красавица-царевна храброго Дзамболата, но ни слова ему не сказала в ответ, только сильнее прежнего засияли в ее косе солнце, луна и звезды.
Подбежал тогда храбрый Дзамболат к прекрасной царевне, взял ее на руки и выбежал через золотую дверь в серебряную комнату. Из серебряной комнаты побежал в медную, из медной — в бронзовую, из бронзовой — в железную, из железной — в каменную. Потом открыл храбрый Дзамболат деревянную дверь и быстрее серны побежал с красавицей-царевной на руках прямо к хадзару доброй старухи.
Увидела старуха в окно своего хадзара, что ее гость вернулся не один, что несет он на руках красавицу-царевну, и обрадовалась. Выбежала она из старого хадзара, подняла свои старые руки к небу и так взмолилась:
— О, великие боги неба и земли, дайте счастья моему храброму гостю и моей красавице-царевне!
Улыбнулась прекрасная царевна, как улыбается весеннее солнце, сняла с пальца золотое кольцо, дала его старухе и сказала:
— Вот тебе мое золотое кольцо. Иди с ним в хрустальный замок. Там в самой маленькой башенке стоит кованый сундук. Прикоснись к нему моим кольцом, и сундук откроется сам собою. В том сундуке ты увидишь много золота, серебра и алмазов. Возьми себе столько золота, серебра и алмазов, сколько сама пожелаешь. Потом опять прикоснись к сундуку моим кольцом, и сундук закроется сам собою. Иди, и пусть счастьем наполнится твой бедный хадзар!
— Да будет так! — сказал старухе Дзамболат.
Потом красавица-царевна сняла с головы шелковый платок, расстелила его на земле, посадила на тот шелковый платок Дзамболата и сама села рядом с ним.
— О, покровители долин и лесов[36] моего царства, — взмолилась красавица-царевна, — пусть шелковый платок понесет нас обоих в далекое Черное ущелье в дом Дзанати! — Только сказала она это, как поднялись храбрый Дзамболат и прекрасная царевна на шелковом платке выше лесов и гор, выше туч и облаков и полетели в дом Дзанати, а добрая старуха осталась в своем, хадзаре.
IX. Как храбрый Дзамболат победил царских воинов и как зажил он с красавицей-царевной в отцовском хадзаре
Много ли, мало ли летели на шелковом платке храбрый Дзамболат и его красавица-невеста — кто знает. Но вот захотелось им напиться родниковой воды.
Тогда взмолилась красавица-невеста:
— О, покровители лесов и долин, пусть шелковый платок понесет нас туда, где соединяются родник и горная река!
И вмиг опустился шелковый платок там, где соединяются родник и горная река, и Дзамболат с красавицей-невестой вдоволь напились родниковой воды.
Потом Дзамболат сказал царевне:
— Ляг на шелковую траву и усни, а я тебя постерегу.
— Хорошо, — ответила ему царевна, легла на шелковую траву и уснула сладким сном, а Дзамболат стал сторожить царевну, чтобы не унесли ее царские воины, чтобы не посмотрели на нее злые духи, чтобы не заколдовали ее шайтаны.
Наконец, проснулась царевна, встала она с шелковой травы, родниковой водой умыла свое лицо и сказала храброму Дзамболату:
— Теперь ты ложись на шелковую траву и усни, а я тебя постерегу.
— Хорошо, — отвечал ей Дзамболат. — Я так устал, что ноги подгибаются подо мною. — Сказал так, лег на шелковую траву и вмиг уснул крепким сном.
Спит храбрый Дзамболат на шелковой траве, а царевна стоит рядом и во все стороны поглядывает. То в одну сторону посмотрит — нет ли там волков или шакалов. То в другую сторону посмотрит — нет ли там злых подземных духов или шайтанов. То на горную реку посмотрит — не несет ли она им какой-нибудь беды. И вдруг видит царевна: плывет по реке деревянная ложка.
Испугалась прекрасная царевна и подумала: «О, боги неба и земли, откуда быть тут царскому воину?»
Побледнело лицо царевны, стало белее снега на горах, задрожали от страха ее ноги и закричала она на всю равнину:
— Проснись, бедный Дзамболат!
Еще не успел вскочить с земли храбрый Дзамболат, как деревянная ложка превратилась в царского воина. Засвистела булатная стрела злого воина и пронзила сердце Дзамболата. Вздохнул глубоко Дзамболат и замертво упал на шелковую траву.
А царский воин закричал во весь голос:
— Фадис, фадис, воины великого царя! — и бросился в горную реку. В реке превратился он опять в деревянную ложку.
Плывет деревянная ложка по реке, то нырнет в воду, то скроется за камнем, то спрячется под пеной, то опять выплывет на поверхность.
Заплакала прекрасная царевна горькими слезами, плачет и причитает, как старуха над убитым сыном:
— О, бедный Дзамболат, о, храбрый Дзамболат, на кого ты меня оставил, одинокую? Что я буду делать без тебя на этой пустой равнине? Какими глазами я буду смотреть на черный мир?
Плачет красавица-царевна над мертвым Дзамболатом, и слезы рекой текут из черных глаз, текут, бегут прямо в горную речку. И так горевала красавица-царевна, что в косе ее погасли солнце, луна и звезды.
Вдруг видит царевна, что маленькая мышь подбежала к Дзамболату и стала грызть острыми зубами его чувяк. Рассердилась царевна на маленькую мышь и закричала:
— Как ты смеешь, злая мышь, трогать бедного Дзамболата?!
Не испугалась маленькая мышь царевны, не убежала она в кусты, а еще
