Тут Кезуэлл поспешно перевернул страницу, как делают тогда,когда подходит к концу текст важного документа.
«В случае, если при каких-то обстоятельствах завещание будетоспорено или появится какой-то претендент на наследство, утверждающий родствосо мной, и заявит, что я умышленно забыла упомянуть его в моем завещании, этотчеловек получает сто долларов».
Итак, – подвел итог Джерри Кезуэлл, – в этом завещанииприсутствует последний пункт, присущий всем завещаниям, после которого стоитдата его составления. Оно подписано завещательницей и заверено не кем другим,как покойным Делано Бэнноком, поверенным, и… – в этом месте Кезуэлл повернулсяи выразительно посмотрел на обвиняемую, – обвиняемой по этому делу ВирджиниейБакстер.
Вирджиния сидела с открытым ртом и не сводила с него глаз.
Мейсон сжал ее руку и вернул к реальности.
– На этом показания свидетеля заканчиваются? – спросил судьяГрейсон.
– Да, ваша честь.
– Перекрестный допрос?
Мейсон встал:
– Это то самое завещание, что находилось в запечатанномконверте?
– Да, конверт лежал в ящике письменного стола, как иговорила Лоретта Трент. Внутри находилось завещание.
– Что вы сделали с конвертом?
– Я убрал его в сейф и пригласил окружного прокурора.
– Где расположен сейф?
– В моей спальне.
– Спальня находится в доме, принадлежащем и занимаемомЛореттой Трент в течение всей ее жизни?
– Да.
– Когда вы заняли эту спальню, сейф уже был там?
– Нет, я встроил его.
– Зачем он вам понадобился?
– Потому что у меня были кое-какие ценности, а я знал, чтодом большой. Кроме того, Лоретта Трент славилась своим богатством. Мне простозахотелось иметь место, где можно хранить драгоценности жены и наличные деньги.
– Какова ваша профессия? – поинтересовался Мейсон.
– Я занимался не одним делом, – с достоинством ответил Келвин.
– Например?
– Полагаю, что перечислять мои занятия незачем.
– Возражаю, – вмешался Кезуэлл, – перекрестный допросведется недопустимо. Вопрос не относится к делу и несуществен.
– Конечно, – согласился судья Грейсон. – Я думаю, этовторостепенная информация, но адвокат имеет право обсуждать такой вопрос вовремя перекрестного допроса, хотя полагаю, что на исход дела, на решение судаили на показания свидетеля подобное обсуждение повлиять не может.
– Нет нужды изучать жизнь свидетеля, – раздраженно выпалилКезуэлл.
Судья Грейсон вопросительно посмотрел на Мейсона:
– У вас есть особая причина задать этот вопрос?
– Я сформулировал его так, – ответил тот, – чтобы подвестикое-какие итоги в сложившейся ситуации. Ваша деятельность, которая быларазнообразной, приносила небольшой доход, верно?
– Это не так, сэр.
– Но в результате вы приехали жить к Лоретте Трент?
– По ее приглашению, сэр.
– Именно, – подхватил Мейсон, – в то время, когда у вас небыло средств к существованию.
– Нет, сэр. У меня были средства к существованию, но тогда яиспытывал временные финансовые трудности, были определенные просчеты в бизнесе.
– Другими словами, в сущности, вы были разорены?
– У меня были финансовые проблемы.
– И ваша свояченица пригласила вас жить в ее доме?
– Да.
– С вашей подачи?
– Другой зять, мистер Боринг Бриггс, уже жил в ее доме. Домбольшой, мы с женой приехали погостить и остались там жить.
– Точно так же в доме поселились Бриггсы, по-вашему, илинет?
– Как – так же?
– Он тоже столкнулся с финансовыми трудностями и переехалжить к сестре жены?
– В его случае, – пояснил Келвин, – обстоятельства сложилисьтак, он был вынужден.
– Финансовые обстоятельства?
– Своего рода. Боринга Бриггса преследовали неудачи, и онбыл не в состоянии материально обеспечить свою жену так, как впоследствии еещедро обеспечила сестра, Лоретта Трент.
– Спасибо, – сказал Мейсон. – У меня больше вопросов нет.
Келвин покинул свидетельское место.
– Ну, – прошептал Мейсон Вирджинии Бакстер, – теперьрассказывайте.
– Я хотела сказать о завещании, – ответила она. – Я помню,как печатала про это замечательное вознаграждение доктора.
– Я хочу взять это завещание и как следует его рассмотреть,– сообщил Мейсон. – А вы, не привлекая внимания, тоже просматривайте его черезмое плечо, особенно тщательно, правильно ли засвидетельствовано и заверенозавещание и подлинная ли там ваша подпись.
Мейсон прошел к столу секретаря.
– Могу я еще раз посмотреть завещание? – спросил он. – Мнебы хотелось подробнее изучить его.
Секретарь отдал ему завещание, а Кезуэлл в это времявозвестил:
– Мой следующий свидетель – калифорнийский патрульныйполицейский Гарри Оберн.
Патрульный, одетый в форму, встал на свидетельское место иподтвердил, что он тот самый полицейский, который осматривал место аварии вмотеле «Сейнт рест».
Мейсон, переворачивая страницы завещания, задержал своевнимание на подписях.
Вирджиния Бакстер с тревогой сказала:
– Это моя подпись, а это – мистера Бэннока. О, мистерМейсон, я все вспомнила. С этим завещанием все в порядке. Я помню некоторыемелочи. Там есть маленькое чернильное пятно внизу страницы. Оно появилось,когда мы ставили свои подписи. Я хотела перепечатать последнюю страницу, номистер Бэннок сказал, пусть все так останется.
– На этом пятне, кажется, есть отпечаток пальца? – спросилМейсон.
– Я его не вижу.
– Вот здесь, – показал Мейсон. – Всего несколько папиллярныхлиний, но этого достаточно, чтобы идентифицировать отпечаток.
– Боже мой! – воскликнула она. – Это мой отпечаток, если неЛоретты Трент.
Адвокат пролистал оставшиеся страницы, сложил завещание,вложил в конверт, встал и небрежно бросил его на стол секретаря, как будто непроявляя к нему никакого интереса. Все свое внимание он обратил на выступающегосвидетеля.
