усиленно нас выгоняли: и меня, и ребят, — вернул я разговор в прежнее русло.
— Я должна была попытаться.
— А если бы получилось? Вы ведь тогда не продержались бы до прихода помощи.
На это княгиня Белозерская ничего не ответила, так как к нам подошёл Вильгельм Пятый. Он обнял бабушку, после чего протянул мне руку, поздравляя с победой, а когда я её пожал, император произнёс:
— Мне очень жаль, что это случилось, но я рад, что всё так закончилось, и что вы живы.
— Мы — да, — вздохнув, произнесла бабушка. — Но погибших много.
— Много, — согласился Вильгельм. — И Гарри за это ответит. Но почему ты мне не сообщила о нападении сама, Кэтхен? Пока до меня дошла информация от российского посла, мы потеряли много времени. Я, вообще, мог не успеть.
— Но ты успел, — улыбнувшись, произнесла бабушка.
— Чудом успел! — заметил Вильгельм.
— Помнишь, что говорил нам учитель? Чудеса случаются тогда, когда в них верят. Я верила, что ты придёшь.
— И при этом не сообщила мне? Я не вижу здесь никакой логики, Кэтхен!
Бабушка вдруг стала очень серьёзной, она взяла «друга Вилли» за руку и негромко произнесла:
— Ты не только мой друг, но ещё и император. И в первую очередь император! Я знала, что ты не сможешь мне отказать, если я обращусь за помощью, но ты должен исходить из интересов своей империи. Я не могла поставить тебя в неловкое положение.
— Твоим другом я являюсь намного дольше, чем императором, — возразил Вильгельм. — И я дал клятву учителю, что никогда не брошу своих друзей в беде.
— Некоторых друзей за ухо да в музей, — со злостью произнесла бабушка, перейдя на этой фразе на русский, затем добавила опять по-немецки: — К сожалению, друзей становится всё меньше. Нори давно пропал. Гарри… лучше бы пропал. Мы остались вдвоём.
— Но это не так уж и плохо.
— Спасибо тебе, Вилли!
Глаза бабушки снова заблестели, только вот никакого огня я в них в этот раз не заметил. Она обняла Вильгельма, крепко прижавшись к нему. Мне стало неудобно стоять рядом и слушать их разговор, и я отошёл. И тут же Вильгельм Пятый поднял правую руку и небольшим взмахом создал вокруг них с бабушкой маленький непрозрачный купол.
— Им есть о чём поговорить, — произнёс подошедший ко мне Романов и улыбнулся. — Да и нам тоже.
Почти сразу после этого к нам подошли Воронцов с Каменским, однако ни о чём поговорить нам не удалось — купол, скрывающий Вильгельма Пятого и бабушку, исчез довольно быстро. И пред нами предстала привычная нам княгиня Белозерская — холодная и подчёркнуто невозмутимая. Она одарила всех присутствующих своей фирменной едва уловимой улыбкой и произнесла:
— Благодарю вас, господа за помощь! Её невозможно переоценить. Вы не просто спасли нас, вы помогли нам защитить наш источник. А это главное. Мы с Романом и все, для кого важен этот источник, перед вами в долгу. И это не просто слова.
— Мы тоже перед вами в долгу, Екатерина Александровна, — сказал Романов. — Вы приняли на себя первый удар в войне, которую не начинали.
— Немало кирпичей в фундамент этой войны заложил мой внук — дед Романа. Так что в чём-то это даже символично, что начали с нас. Да и с чего ещё мог начать Гарри, как не с попытки заполучить меч Романа?
— Гарри надо убить, — произнёс по-русски с большим акцентом Вильгельм Пятый.
Возможно, немецкий император хотел высказаться не столь прямолинейно, но русским языком он владел не очень хорошо, поэтому сказал то, что смог сказать. В подтверждение моим догадкам он продолжил уже на немецком, и на родном языке он выразился более дипломатично:
— Гарри должен быть наказан. Вся Британия должна быть наказана. Они перешли все мыслимые и немыслимые границы. Мы можем расценивать это нападение как объявление войны — и России, и Священной Римской империи, так как я предупреждал Гарри, что в случае, если он первым нападёт на Россию, Империя выступит на вашей стороне.
— Хороший план, — сказала бабушка. — И особенно мне нравится та его часть, которую ты озвучил по-русски. И предлагаю не затягивать. Мне просто не терпится въехать в Лондон на танке.
— В Лондон на танке? — переспросил Вильгельм.
— Да. Я должна это сделать. И это не обсуждается, это уже дело принципа!
— Вот Виктория Вторая обрадуется, — усмехнулся Романов.
— А это уже её проблемы, — мрачно произнесла бабушка. — Надо было своего пса на привязи держать.
— Тут ещё вопрос, кто из них кого на привязи держит, — заметил кесарь.
— Без разницы, — отрезала княгиня Белозерская. — Я въеду в Лондон на танке!
Глава 14
Во время осады нашего замка казалось, что англичане разрушили его почти полностью. Особенно страшной картина виделась из внутреннего двора: уничтоженная до основания арка, разрушенные внутренние стены, валяющиеся повсюду куски кирпича, зола и битое стекло. Не то чтобы наш дом выглядел не подлежащим восстановлению, но очень было на то похоже.
Однако на деле всё оказалось не так уж и страшно. Да, всё, что окружало внутренний двор, требовало полной перестройки, но в остальных частях замка можно было ограничиться ремонтом. А кое-где и он не требовался — моя комната, например, вообще не пострадала, если не считать разбитых окон.
А вот покои бабушки были разрушены почти полностью, зато кабинет отделался довольно легко — в нём лишь осыпалась штукатурка да треснули стены. Но даже стёкла остались целыми и дверь запертой — защита от физического урона сработала на отлично. Конечно, если бы англичане поставили себе задачу — проникнуть в кабинет княгини Белозерской, они бы это сделали, хоть и не сразу; но, похоже, такой цели у них не было.
Они пришли за Великими артефактами и сконцентрировались исключительно на том, чтобы их добыть. И надо признать, почти добились успеха — неизвестно сколько бы мы ещё могли продержаться, не прибудь на помощь Вильгельм Пятый и сразу за ним наши маги.
С раннего утра Ристо занялся ремонтом. И если ещё в девять часов наш замок походил на поле боя, что было, в общем-то, и логично, то уже к полудню это была большая стройплощадка. Где и как бабушкин помощник
