всех ребят. Смутная догадка шевельнулась в ней.
Ксюша незаметно вышла в верхний коридор. В спальнях — темно. Она спустилась вниз. В раздевалке нащупала выключатель. Зажгла свет. Поспешно открыла шкафик Вали. Он был пуст. Только тапочки сиротливо стояли в отделении для обуви.
Девочка быстро взбежала по лестнице и постучала в кабинет воспитательницы.
— Надежда Ивановна, — взволнованно заговорила Ксюша. — Валя Черноок… наверное, уехала домой.
— Батюшки-светы! — всплеснула руками Корнеевна, которая сидела тут же.
— Почему ты так думаешь? — быстро встала из-за стола воспитательница.
— Она собиралась домой. Я сказала ей, что все остаются в интернате. А сейчас посмотрела — нигде ее не видно.
— Может, она в спальне? — сказала Корнеевна.
— Нет, там темно. И ее шубы на вешалке нет.
Надежда Ивановна попросила Корнеевну не говорить никому о «ЧП» и распорядилась позвать старших мальчишек.
— Ты тоже ребятам не говори, — это было сказано Ксюше.
Девочка кивнула.
Через несколько минут шесть мальчиков из 10-го класса и член совета интерната Толя Малых стояли перед Надеждой Ивановной. Быстро переобуваясь, надевая шубу, она говорила торопливо и четко:
— Ушла Валя Черноок. Из шестого класса. Мы идем на вокзал. Со мной Толя. Если электричка стоит на путях, мы обходим вагоны. Если уже ушла, я со следующей или с товарным поездом еду на Хрустальный ключ. Вы по три человека, обязательно по три, обойдите платформы, пассажирские залы, Предупредите дежурного по вокзалу, чтобы смотрел, не появится ли девочка, одна, без взрослых. Шуба на ней — черная, шапочка меховая, шарф голубой. Если в течение часа не найдете Валю, возвращайтесь в интернат. Одеваться тепло и выходить без шума. Кто будет любопытствовать, скажите, ну… что вы идете снег разгребать.
47
Все было сделано «оперативно», как любил говорить Толя. Вскоре Надежда Ивановна и старшеклассники уже выходили из калитки. Злая, воющая, швыряющая охапками снега, пурга встретила их во всеоружии. Даже не верилось, что это большой город, что кругом дома и деревья. Улица казалась пустынной, все заволакивала густая сетка летящего снега.
Держась друг около друга, дошли до вокзала, Здесь разделились на три группы.
Надежда Ивановна и Толя через подземный тоннель вышли на вторую платформу. На соседних путях стоял темный состав. Воспитательница чуть не столкнулась в метели с каким-то железнодорожником.
На ее вопрос он прокричал что-то.
— Я поеду, Толя, — сказала Надежда Ивановна. — Найду сейчас попутный состав. Может, Валя уже дома, а мы волнуемся… Ты иди через тоннель в нижний зал. Там побудь около дежурного. Какая-нибудь из групп придет к нему. С ребятами и уйдешь в интернат. Один не ходи, хватит мне волнения из-за Вали.
— Вы не беспокойтесь, Надежда Ивановна, с нами ничего не случится… А если позвонить на Хрустальный ключ? — предложил Топя. — Чтобы вам не ездить туда?
— А вдруг ее там нет? Что подумает Черноок? Нет, я поеду!
Вьюга продолжала неистовствовать. Но в здании вокзала жизнь шла своим чередом. Ярко горели люстры. Многочисленные пассажиры ожидали поездов. В газетном киоске продавали журналы и газеты. Бойко торговала мороженщица.
С Надеждой Ивановной поздоровалась дежурная по залу, пожилая женщина, с красной повязкой на руке.
— Мне бы узнать, когда ближайший поезд в сторону Хрустального ключа. Срочно надо выехать, — обратилась к ней воспитательница.
— Зайдите сюда, — показала та на дверь одного из служебных помещений. — Позвоните диспетчеру.
Какой замечательный совет!
Позвонила по указанному телефону.
Трубку сняли сразу.
— Диспетчер слушает, — это он говорил кому-то на линии. Потом, сделав какое-то короткое распоряжение, обратился уже к Надежде Ивановне: — Слушаю вас!
— Товарищ диспетчер, — сказала она взволнованно. — С вами говорит воспитательница железнодорожного интерната. У нас исчезла девочка. Возможно, она уехала к себе домой, на Хрустальный ключ. Когда пойдет первый поезд в ту сторону?
— Подождите у телефона…
Встревоженной женщине ожидание показалось бесконечным. Но вот снова спокойный деловой голос диспетчера.
— Через десять минут в сторону Хрустального ключа пойдет снегоочиститель. Я свяжусь с ним по радио и дам распоряжение взять вас. Через пять минут позвоните мне.
Надежда Ивановна посмотрела на большие стенные часы, потом на свои. Через пять минут… Ей стало жарко. Она расстегнула шубу, сбросила на плечи пуховую шаль.
Пять минут. Никогда они не тянулись так долго.
Но вот, наконец, последний прыжок минутной стрелки.
— Это вы? Все в порядке. Механик снегоочистителя остановится под железным перекидным мостом. Торопитесь. Если не задержитесь там, можете вернуться с электричкой в 19 часов 10 минут. Время московское.
Для снегоочистителя до станции Хрустальный ключ и дальше была подготовлена «зеленая улица». Сияли изумрудные огни светофоров. Можно было ехать напроход. Но снегоочиститель снизил скорость и у начала платформы на миг остановился.
Надежда Ивановна спрыгнула на платформу, засыпанную снегом.
— Успеха вам, — коротко пожелал ей механик.
Снегоочиститель тронулся. Пока он шел вдоль станции, механизмы его не работали, чтоб не сыпать снег на платформу. Но вот она кончилась, машинист прибавил ход, и могучая машина, окруженная снежным облаком, исчезла в метельной дали.
Надежда Ивановна, утопая в рыхлом снегу, обогнула станционное здание. Вот и дом, где живет семья Черноок.
На лестничной площадке воспитательница остановилась.
Что она скажет? Как узнать, дома ли Валя? Хотя это выяснится в первую же минуту…
Надежда Ивановна стряхнула снег с воротника и обшлагов, поправила шаль и, как она иногда говорила о себе, «полностью мобилизовалась».
— Ну, все, — и она нажала кнопку звонка.
Открыла ей пожилая женщина со строгими черными глазами. И сейчас же в переднюю вышла Руфина Алексеевна. Она сразу узнала воспитательницу. Испуганно прижала руки к груди.
— С Валей что-нибудь случилось? Она заболела?
…Выходит, Вали дома нет.
— Нет, не волнуйтесь, — очень спокойно заговорила Надежда Ивановна. — Валя не больна. Видите, страшная метель, к ночи будет сильный мороз. Все дети оставлены в интернате.
Руфина Алексеевна вздохнула с облегчением.
— А я так взволновалась. Значит, Валя не приедет. Как жаль! Ведь у нее завтра день рождения… Она будет жить в интернате еще целую неделю?
— Все будет зависеть от погоды, — голос Надежды Ивановны звучал так же спокойно.
— Самое главное — она не больна. Но неужели, — в глазах Руфины Алексеевны вдруг блеснуло недоверие, — неужели вы приехали на Хрустальный ключ только для того…
— Нет, у меня были еще дела. Сообщите как-нибудь завтра Чердынцевым, что Ксюша тоже осталась в интернате.
— Большое спасибо. Вы очень добры! Я обязательно сообщу Чердынцевым о Ксюше. Могу я попросить вас об одном одолжении? — Руфина Алексеевна торопливо вышла в соседнюю комнату и вскоре вернулась с маленьким свертком. — Вот, если вам не трудно, передайте это завтра Вале. Тут
