был бурный роман, и он должен был закончиться в тот момент, когда я узнала, что он женат. Но вот я здесь.
Он выдвигает для меня стул, и я опускаюсь на него.
— Я взял на себя смелость заказать нашу обычную бутылку вина, — говорит он мне. — Надеюсь, ты не против. Я просто… я хотел, чтобы все было как раньше. Как будто...
— Почему? — Это слово срывается с моих губ с большей честностью, чем я хотела, в глубине души я действительно хочу знать, почему. Почему Гриша поступил так со мной, почему он поступил так со своей женой, что заставило его думать, что это нормально.
Гриша поднимает на меня глаза, пока наливает нам вино, его рот открывается, как будто для ответа, но прежде, чем он успевает, появляется официант с улыбчивым лицом и готовностью принять наш заказ.
— Могу я начать с закусок? — Он переводит взгляд с нас двоих, его улыбка слегка увядает, когда он чувствует напряжение.
— Луковый суп Грюйер для меня, — говорит Гриша, — и улитки. Лидия?
— Эм... салат с маринованным луком-шалотом. — Я собиралась заказать что-нибудь не то, что обычно, но это первое, что я выпаливаю.
— Очень хорошо. — Официант ослепительно улыбается нам и быстро уходит, пока Гриша взбалтывает вино в своем бокале, глядя на меня.
— Хотел бы я дать тебе простой ответ, Лидия. Это сложно. Мы с женой не были в хороших отношениях много лет, но я остался, потому что у нас есть дети. Конечно, там все еще есть привязанность, но не та любовь, которая была у нас когда-то. Мы очень разные люди… она и я. По большей части, это одна из причин, почему мы сейчас живем отдельно. В течение недели дети в школе, и я могу оставаться в городе, где предпочитаю быть, в то время как она может оставаться в загородном доме, где она счастливее всего. По выходным мы возвращаемся в семейный дом и притворяемся, что все в порядке, ради наших детей. Такова наша договоренность, пока они не станут достаточно взрослыми, чтобы уйти из дома, а потом...
— И что потом? Ты разведешься? Похоже, она не понимает, что у вас есть договоренность, или не хочет развода. Похоже, она определенно не думала, что у тебя был какой-то открытый брак...
— Ну, нет, — уклоняется Гриша. — Она не хочет разводиться, даже когда дети подрастут. Она думает, что брак все еще можно спасти.
— Она все еще любит тебя. — Даже несмотря на то, что я обижена и зла, даже с учетом того, что я чувствую к Грише сейчас, мне все еще больно говорить об этом вслух. — Конечно, она хочет все исправить.
— Любовь должна идти двумя путями. И я ее больше не люблю. Но Лидия, — Гриша смотрит на меня, его глаза полны эмоций. — Я смирился с холодным браком без любви. Я не смел надеяться на большее. Но потом я встретил тебя, и ничего не смог с собой поделать. Ты была такой яркой, живой… на том музейном мероприятии, где мы встретились, такой увлеченной своей работой. Такой красивой. Я почувствовал, что мгновенно полюбил тебя, и не мог вынести разлуки с тобой. Мне показалось, что это второй шанс, глоток свежего воздуха, и я...
Я поднимаю руку, чувствуя, как сжимается грудь. К счастью, как раз в этот момент появляется официант с нашими закусками, расставляя их с размаху.
— Господа готовы сделать заказ? — Спрашивает он, и Гриша хмурится.
— Лидия?
Я даже не заглядывала в меню, но это неважно. Я знаю его наизусть, я перечитывала его дюжину раз.
— Я буду утку с черничным соусом, — говорю я ему, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул. Опять как обычно.
— Я буду баранину, — говорит Гриша. — Но не спешите с первыми блюдами.
— Конечно.
Когда официант снова уходит, Гриша смотрит на меня, протягивая руку, чтобы коснуться моей руки. Мне приходится приложить все силы, чтобы не отдернуть ее обратно.
— Лидия...
— Итак, я была исключением. Аномалия. Ты раньше не изменял?
— Конечно, нет! — Гриша звучит в замешательстве, что заставляет меня ненавидеть его еще больше, если то, что Левин рассказал мне обо всех остальных девушках, правда. — Лидия, я всегда хотел быть верным мужем своей жене. Я никогда не был человеком, который изменяет. Но ты… ты заставила меня снова почувствовать себя живым. Всего несколько минут разговора с тобой, и я почувствовал, что могу дышать…
— И ты сбил меня с ног. — Я тупо смотрю на свой салат. Предполагается, что я должна умолять Гришу принять меня обратно, но все происходит наоборот. И я знаю, что должна заставить его почувствовать, что я тоже этого хочу, но это намного сложнее, чем я ожидала. Я хочу плеснуть ему в лицо своим вином и сказать, чтобы он шел нахуй.
— Лидия, я просто прошу дать мне еще один шанс. Нам было так хорошо вместе. Наверняка ты это тоже видела. Я еще не сказал, что люблю тебя, мы не произнесли этих слов, я не хотел торопить тебя, но это правда. Я сказал, я...
Я снова поднимаю руку, потянувшись за своим вином, чтобы выиграть время. Я не хочу слышать, как он говорит, что любит меня, не прямо сейчас. Я не уверена, что смогу это вынести.
— Ну и что? — Резко спрашиваю я, когда делаю глоток вина. — Ты разведешься? Или продолжишь встречаться со мной за спиной своей жены? Какое у нас будущее, Гриша?
Я знаю, что слишком сильно протестую против того, что я должна здесь делать. Но, конечно, было бы подозрительно, если бы я сдалась слишком быстро.
— Я… Гриша колеблется. — Я пока не могу с ней развестись, Лидия. Дети… и она зла. Она может погубить меня.
Погуби меня. До Левина, до того, что я знаю, я бы подумала, что он просто имел в виду забрать половину его денег, заставить его платить за дорогого адвоката, разлучить его с детьми. Но теперь эти два слова означают что-то другое. Они означают, что она может знать что-то о других его делах. Что-то, что может быть полезно Левину, мне. Что-то, что может навредить Грише, если он навредит ей.
Я ненавижу, что я это знаю. Я ненавижу, что я сейчас так думаю. Я ненавижу, что мой мозг, у которого никогда в
