Царю перстень.) Надень на правый мизинец. (Царь надевает перстень на палец.) Теперь взмахни крест-накрест — и очутишься там, где пожелаешь, во единое ока мгновение!
Ц а р ь. Быть мне в доме родном!.. (Взмахнув рукой с перстнем, исчезает.)
Чудище падает на землю, где рос аленький цветочек.
Ч у д и щ е (горько). Один я остался! Один… Совсем один!..
Действие второе
5
И вновь хоровод б а р ы ш е н ь - б о я р ы ш е н ь, среди них и ц а р е в н а А г л а я в золотом венце из каменьев самоцветных и ц а р е в н а А г р а ф е н а с зеркальцем из хрусталя восточного. Плетут девушки кружевные танцы-узоры, песни поют — радуются возвращению Царя-батюшки… Заглядишься, заслушаешься!
Ц а р ь, следом — Ш у т Г о р о х о в ы й с охапкой посохов.
Ш у т (канюча). …Ну, хоть один-то обломи? Сделай милость?..
Задумчив Царь, не отвечает.
За предательство мое низкое и подлое!.. Уважь!..
Ц а р ь (наконец). Становись…
Ш у т (на коленях). Да чтоб и не встать мне! Уж постарайся, сделай такую милость!..
Ц а р ь (так и не ударив). Встань… (Опускает посох.) Вставай!.. (Помедлив.) Снится мне…
Ш у т. Венеция?
Ц а р ь. Нет…
Ш у т. Луга заливные? Рощи березовые?
Ц а р ь (еще помедлив). Ничего не снится.
Ш у т. Что так?
Ц а р ь. Не сплю! Вот думал я прежде…
Ш у т (роняя голову). Эх, государь-батюшка!..
Ц а р ь. …Думал — это только другие умирают. Кто-то. Кто-нибудь. Любой и каждый… Только — не я! (Помолчав.) Умирать… Это — с кем-то. Где-то. Почему-то. Только — не со мной!.. А вот, оказывается, и мой черед? Завтра? Третьи сутки на исходе, последние… (Еще пауза.) И… ничего? Земля не дрогнет? Не остановится? Не заметит?.. Просто. Просто как всё, оказывается. (Круто меняя тон.) Но ты, пес, ты если проговоришься, если хоть словом, словечком если обмолвишься!..
Ш у т. Что ты, что ты!..
Ц а р ь. Открылся тебе… по старой дружбе! Сдуру… Гляди! Измену твою тебе прощаю, но если про уговор мой с Чудищем лесным кому проговоришься… (Замахивается посохом.) Кольев и дубья для тебя во всем моем царстве не хватит!
Ш у т. Что ты, что ты!.. (Повздыхав.) А может, все ж таки… Какая из дочек-то… Решилась бы… Родного-то отца-то от погибели-то избавить?
Ц а р ь. Молчи!
Ш у т. Молчу…
Ц а р ь. Все труды, все тяготы на них, на баб несчастных взвалили, но уж если смерть идти принимать — наше это дело! Мужское!
Ш у т. Молчу, молчу… (Припадает к плечу Царя, пряча слезы.) Эх, служба!.. Может, желаешь чем заняться, а? Я тебе целых две шашки вперед дам, а?
Ц а р ь. Сыграем… (Встрепенувшись.) Марья где?
Ш у т (зовет). Марья-царевна!..
Ц а р ь. Маша!.. В хороводе, видать?
Ш у т (покачав головой). С цветочком аленьким все, с подарком твоим! И день, и ночь…
Ц а р ь (зовет). Маша!..
Ш у т. Марья-царевна!..
Ц а р ь. Заигралась, видать?.. Машенька!..
Входит М а р ь я - ц а р е в н а, задумчивая, зачарованная, с аленьким цветочком, и возникает музыка неземной красоты, — словно бы голос это человеческий, нежный да любящий!..
Ш у т (на цветок). Красота какая…
М а ш а. Здесь я, батюшка… Чего звал-то?
Ц а р ь. Да… (Растерянно.) Соскучился. Рада ли подарку?
Маша-царевна бросается на шею Царю.
М а ш а. Ах, батюшка! Да он меня словно на крыльях неведомых несет над землей! Дух мне захватывает!..
Ц а р ь. Ну, вот… и ладно!
М а ш а. Спасибо тебе, батюшка!
Ц а р ь. Тебе спасибо, коли угодил!
М а ш а. Я и плакать и смеяться разом готова! Вот он, аленький цветочек, краше которого нет на всем белом свете!.. Пойдем, батюшка, отметим этот день на нашей березке?
Ц а р ь. Отметим.
М а ш а. Самый счастливый день в моей жизни!..
Ц а р ь. Самый счастливый…
Ш у т (не выдержав). Сил моих нет!..
Ц а р ь (Шуту, грозно). Сварю…
Ш у т. Вари!.. Эх! (Убегает.)
Ц а р ь. Пойдем, дочечка!..
Царь ставит Машу у березы с зарубками, делает еще одну отметину.
Ц а р ь. Вот он, самый светлый твой день… И пусть, милая, на всю жизнь тебе этой радости достанет!
М а ш а. Спасибо, батюшка!.. Спою тебе сороку-воровку? Хочешь?
Ц а р ь. Это совсем малышкой еще была, засыпать не хотела — меня баюкать начинала? Сорока-воровка…
М а ш а (взяв руку отца). Сорока-воровка щи, кашу варила, деток кормила. (Загибая пальцы отцу.) Этому дала, этому дала, этому дала…
Ц а р ь. Этому дала…
М а ш а. …А этому — не дала! А почему?
Ц а р ь. А лентяйничал!
М а ш а. Правильно! Воду не носил, печь не топил, дров не колол. Вот он ходит, квашню творит, баню топит… Баню топит… (Умолкает, заглядевшись на аленький цветок.)
Ц а р ь (подсказывая). Яйца колет… Ну?
М а ш а. Яйца колет, дрова рубит… Дрова рубит… (Вновь прерывая себя.) Цветы дарят любимым?
Ц а р ь. Любимым?
М а ш а. Ну… возлюбленным?
Ц а р ь. Цветы… И возлюбленным. И на могилки… Цветы-то!
М а ш а. Яйца колет, дрова рубит… А я уже девушка?
Ц а р ь. Дитя еще ты! Дитя…
М а ш а. Дитя… (Вдруг.) Что с тобой, батюшка?
Ц а р ь. А что?
М а ш а. Слезы на глазах?
Ц а р ь. Ошиблась.
М а ш а. Одна… Вторая…
Ц а р ь. Ошиблась ты.
М а ш а. Не ошиблась… Говори!
Ц а р ь. От радости за тебя… Сладкие это слезы!
М а ш а (вновь беря отца за руку). Сорока-воровка щи, кашу варила, деток кормила…
Ц а р ь. Этому дала…
Ц а р ь и М а ш а - ц а р е в н а уходят… Вбегает ц а р е в н а А г л а я с золотым венцом, за нею — Ш у т Г о р о х о в ы й.
Ш у т (опасливо оглядываясь). …Да ведь на смерть царю отправляться!
А г л а я. Да я-то при чем? Из-за меня разве он в беду попал?
Ш у т. Да ведь и ты, царевна, немало добра от отца видела! Выручай батюшку, ты — старшая!
А г л а я. Ни при чем я! Жаль батюшку, уж так жаль, слов нету… Да только неужто же мне в самом расцвете молодости моей к этому Чудищу-страшилищу по своей воле отправляться?! (Убегает.)
Ш у т. Эх!..
Появляется ц а р е в н а А г р а ф е н а с зеркальцем хрустальным.
Царевна Аграфена! Постой, царевна!..
А г р а ф е н а (любуясь собой в зеркало). Уж и не мне ли желаешь предложить, что сестрице Аглае предлагал?
Ш у т. Погибнет отец!
А г р а ф е н а. Да я-то при чем? Я-то?
Ш у т. Отец ведь погибнет!..
А г р а ф е н а. Что у меня — сердца нет, что ли? Жаль батюшку до слез!.. Только неужто же мне, в самом расцвете красоты моей, участь такая ужасная?! (Убегает.)
Ш у т (уходя следом). Мало ли и тебе добра отец сделал? Красота твоя… Вся твоя жизнь легкая — через него!..
Шут уходит за царевной Аграфеной. Появляются Ц а р ь и Ц а р и ц а.
Ц а р ь. …Вожжи крепко держи. Правь с разумом, по сердцу, по справедливости.
Ц а р и ц а (сварливо). Али опять чего надумал? В поход, али еще за каким цветком дурацким?
Ц а р ь (не сразу). Может, и надумал.
Ц а р и ц а. Не сидится тебе, пень старый! Ну, ровно шило у тебя в одном месте!.. И надолго ли?
Ц а р ь. Может, и надолго. Может, и… Судьбы своей — никто не ведает!
Ц а р и ц а. Ну, ты-то все наперед ведаешь! (Вопит.) Да и что я за разнесчастная! Да и за что мне наказание такое! Да и за что же я весь свой век маюсь!..
Ц а р ь.
