четверти.
Вдали упала звезда, и я услышал позади себя голос:
Падает-падает звезда в ночи,
Падает в тёмный пруд,
Мы плывём на лодочке
По волнам любви.
Я обернулся и увидел её. Она стояла посреди развалин, под древней аркой, и улыбалась.
Я расстроенно сказал:
Нету здесь волн,
И не в лодочке мы,
Тоскливо проходят
Дни нашей весны.
Она
Влюбилась в прекрасного парня,
Сбежала от папы и братца,
Принесла ему сердце моё,
А ему — лишь бы в лодку забраться!
Она ткнула пальчиком мне в грудь, и пальчик упёрся в чёрную крепкую броню.
Я
А что же — девице прекрасной
Не хочется плавать по волнам?
Пришла она в рощу ночную
Просто беседовать скромно⁈
— Хочется-хочется, — сказала она, развернулась и плавно скользнула во тьму, в проём арки, за разрушенную одинокую колонну, за стволы деревьев. Я последовал за ней.
Она сказала, не оборачиваясь:
Но разве не приятно
Наслажденье растянуть?
Разве не прекрасна
И награда, и к ней путь?
Я
Не в нашем случае, когда
Должны таиться мы, как воры.
И можем лишь издалека
Бросать мы друг на друга взоры.
И времени совсем уж нет,
Мгновение — вот наша вечность.
Она
У нас есть время! Сотни лет!
А рассуждать как ты — беспечность!
Когда-нибудь наши Дома
Помирятся, и вот тогда
Преград не будет перед нами,
Ничто не помешает уж,
Возляжем на постели красной,
Жена твоя — я, ты — мой муж.
Я
Какие сотни лет, позволь,
Когда и миг сулит мне муки,
Страдания, тоску и боль —
Миг, когда мы с тобой в разлуке⁈
Она остановилась и повернулась ко мне.
— Я чувствую всё то же, что и ты… — сказала она печально.
Она обняла меня, и наши грудные доспехи гулко стукнулись. Мы рассмеялись.
Я сказал:
Пожалуй, лучше снять броню.
Здесь нам ничто не угрожает.
Столица, город К’хронааль —
Дикозверей здесь не бывает.
Мы в считанные секунды избавились от брони и остались в выходных нарядах. Одежды на нас были полупрозрачны и отливали серебристым, золотистым, розоватым — в зависимости от того, как поворачивалась ткань и падал свет. Длинные волосы её струились водопадом до самой земли. Взгляд её был томный и пробуждающий желание, украшения на ней, пульсируя, сияли — будто дышали светом.
Мне очень понравилось, что под её прозрачной одеждой не было белья, ни вверху, ни внизу, всё было явлено взору.
Она окинула меня взглядом с ног до головы и сказала:
Да ты и без брони хорош!
Грудь широка и тонок стан.
Я
А как прекрасна ты, любовь!
Мечта. И сказочный туман.
Ты грёза, ты моя весна,
Луна на небе моих снов.
Я протянул к ней руку и провёл ладонью по щеке, запустил пальцы в её волосы, и продолжил:
— Я вижу, Дом твой, Рыбки Дом…
Моя рука скользнула по её спине вниз, я ухватил её за зад и закончил:
— Принес мне неплохой улов.
Она прыснула и шутливо меня оттолкнула.
Затем, блуждая руками по моему лицу, груди, плечам, сказала:
А ты — прекрасный, нежный мой
Любовник, прыгаю я с головой,
В ночную реку нашей страсти,
Всецело отдаваясь власти
Моей любви к тебе, большой, как море,
И безграничной, как небесье.
Хочу качаться я на волнах
В лодке любви с тобою вместе.
Я отступил назад, склонился над своей броней и кое-что достал из тайника. Я протянул ей светящийся цветок. Она приняла его, восторженно вздохнув. Мгновение она рассматривала его, а потом воткнула в волосы над левым ухом.
Она
Я слышала, художник ты.
Теперь увидела сама.
Приятен очень мне твой дар,
Я чрезвычайно польщена.
Я
Что значит «слышала»?
Похоже,
Ты спрашивала обо мне?
Она
Ну, разумеется, любимый.
Хотела всё знать о тебе.
После той встречи в башне я
Всё не могла тебя забыть,
Томилась ночи, вечера,
И от тоски хотелось выть
На три луны.
О, как я жаждала тебя увидеть!
И вот! Вот она я, и вот он ты,
Кто сердце смог моё похитить.
Ты предо мной, тебя я вижу,
Могу потрогать, целовать.
О, как прекрасен этот миг!
О, как мне чувства обуздать
Свои и не сойти с ума
От счастья, о, моя любовь!
