А где много людей – там всегда развлечения. С одного края площади бездарно звенела гитара, с другого – гвалт и шум – то ли танцы, то ли азартные игры, а может быть драка. Над тесной группой зевак мерцало неровное голубоватое зарево. Олег вспомнил, что каждый год в Доме бывали чудилы с проигрывателями – показывали, как правило, всякую чушь, но народ и от старых новостей, рекламы, ванильных фильмов или программ про «Замечательных людей» оставался доволен.
Рука Олега сама собой потянулась ко внутреннему карману плаща. Там, в плотном свёртке из ткани, захрустели кусочки его собственной драгоценности. Нащупав осколки, он успокоился, да только сам не заметил, как люди вокруг него расступаются, и даже бездарная музыка сбилась с ритма и смолкла. Голоса затихали, а лица бледнели. Каждая пара глаз рядом с ним, каждый посетитель поблизости, смотрели на ту, кого Олег приволок вместе с собой.
– Ну, дядя, держись… – беспокойно пробежался глазами гнёт по толпе и отошёл в сторону, не желая оставаться в близком знакомстве с напастью. Лиска облизнулась, словно предвкушая веселье. Площадка вокруг скитальца и «Нави» становилась всё шире. Несколько сот человек с недоверием ждали от него объяснений.
«Либо заплатят, либо изобьют до смерти. Не приукрасишь тут, а придётся врать в полную силу», – подумал Олег. Над головой потемнело, по хмари медленно поползли тяжёлые тучи. Предгрозовой сумрак передался и людским лицам. С затаённой злобой и беспокойством они смотрели на нечисть, которую привели к ним в общину. Зарычав, Лиска бросилась на зевак. Из толпы раздались женские крики и крепкая мужская брань – настало время для сказа.
– Навье племя явилось на свет – страшнее чудовищ во всём мире нет! – указал скиталец на Лиску рукой. – От бледной Марены Волки род свой ведут, в последний день лета к вам с набегом придут! Да не бойтесь, добрые люди, вреда от этой Нави не будет! Я к вам молодого Волчонка привёл – её я пленил, вокруг пальца обвёл!
Олег умолк и перевёл дух. Он пытался говорить так, как всегда раньше вёл свои сказы, но никогда ему не приходилось выступать при таком большом сборище. Недоверие и страх на лицах развеялись – люди с любопытством придвинулись ближе. Появились ухмылки, кое-кто перешёптывался.
– Мелкая какая-то! Разве ж это Навь? Кажн знает – подземцы выше людей ростом, кожа жёлтая, а зубы железные! Брехня! – раздался голос из первых рядов. Олег не успел понять откуда кричали, а Лиска с рыком бросилась на толпу. Сомневался какой-то прыщавый парнишка – судя по металлической чешуе, нашитой поверх овечьего тулупа, из Китежа. Увидев, как к нему с бешенными глазами несётся «мелкая» Навь, парень невольно взвизгнул:
– Мама!
Олег успел подскочить за ней, схватил Лиску за руку и не дал ей никого «покалечить». Толпа грохнула смехом, потешаясь, главным образом, над криками заезжего паренька. Посрамлённый, тот поспешил спрятаться за чужими спинами. У Олега полегчало на сердце – люди приняли его за очередного чудилу. Он говорил всё уверенней, обводя честным взглядом свидетелей:
– Ох и долго мне вышло подземное племя искать, а коль желаете про охоту узнать – не жалей берегиню за ловкость отдать!
Народ зафыркал, многие развернулись и сразу ушли, не поверив в Лискину Навь. Но ещё больше осталось. Олег посмотрел, как люди ползут за пазуху и готовят медные деньги. Монеты со звоном полетели скитальцу под ноги. Кто-то со злостью зарядил деньгами Лиске в лицо, на что она зарычала так, что даже пена на губах выступила.
«Эх, не видела ты Навь. Да о настоящих тебе лучше не знать», – твёрдо решил скиталец. Не важно кто во что верил. На меновой площади люди привыкли к чудачеству. Каждое лето кто-то умудрялся привозить сюда тушу убитого Великого Зверя или продавать травку от всех болезней. Порой это правда оборачивалось сокровищем, за которое никаких денег не жалко, а чаще такой же «настоящей Волчицей» как Лиска.
На мгновение взгляд Олега зацепился за слушателя во втором ряду. Трудно было не заметить такого: гладко выбритая голова споришь покрыта рунами-татуировкам, глаза подведены чёрной тушью, борода заплетена в две косцы и унизана стеклянными бусинами. Крод холодно смотрел на скитальца и девушку, словно они были гнилыми трупами на обочине.
«Подальше от колдунов надо держаться…», – мелькнуло в голове у Олега. Придерживая Лиску возле себя, он собрал брошенные под ноги деньги – получалось не слишком-то много, бросали медные грошики – как и любому чудиле, но и этого на еду хватит. Теперь люди с нетерпением ждали рассказа, и Олег не стал их томить:
– Есть деревня одна у ручья, в отдаленье стоит поселенье. Люди в той деревне дивились – волкалаки вблизи поселились! Собрали селяне мужиков посмелее, да решили найти нору поскорее, чтобы с Навью во тьме повстречаться, за набеги с ней поквитаться. Но не один из ватаги той назад не вернулся, все в лесах полегли, от храбрецов одни белые кости в чащобе нашли! Даже тел не осталось, даже кровь из них выпили!
– Она, что ли, съела всех, эта рыжая? – весело загомонили в толпе. Лиска не стала бросаться, только повела лютым взглядом и улыбки на лицах исчезли.
– Эта Навь на костях восседала, страшный заговор ведьмовской бормотала, остальных погубить! Там её я и встретил – попросили меня то село бедное защитить, – сразу и без всяких задержек ответил Олег. – При Нави было тринадцать ножей – один за другим клинки в землю втыкала, острием вверх для себя оставляла! Разбежалась и как прыгнет через ножи – тут же волком её и держи!
– Иди ты! Настоящим волком?! – пробасил кто-то из домовых, из-под его тяжёлой медвежьей шапки сверкали увлечённые глаза. Жители Дома страсть как любили такие истории, а здесь были не только слова, но и взлохмаченное им подтверждение. Лиска села
