что ты наблюдаешь за мной.
Даже сейчас, Коннор наблюдает за ним. Завороженно.
— Это не так.
— Все во мне возбуждает тебя. Это чертовски пугает тебя, потому-то ты кричишь, злишься, отталкиваешь меня, но это ничего не меняет. Ты можешь прожить сотни жизней и никогда не найти того, что у тебя есть со мной.
Они действительно вжились в роли. Стали своими героями. Итан трансформировался. Он раскален. Это хорошо. Так хорошо, что целая мешанина эмоций, которую я не могу понять или остановить, начинает бурлить во мне. Мое сердце бешено колотится, а уши заполоняет гул.
— Злись, сколько угодно, — говорит Итан. — Проклинай меня. Притворяйся, что вся эта страсть исходит из ненависти, но я-то знаю. Твоя страсть ко мне душит тебя. Говорит тебе о том, что ты оказался не тем, кем ты думал. Заставляет тебя быть величественнее и храбрее, чем крошечная коробка, в которой ты удерживаешь себя все эти годы.
Затем он дотрагивается до Коннора. С любовью. Благоговением. Коннор дрожит от нерешительности в ужасе от их столь видимой связи.
То, как ведет себя Итан, слова, которые он говорит…это уже слишком. Нечто первобытное восстает внутри меня, низкое и рычащее. Оно нуждается в том, что я вижу. В этом Итане. Сильном и храбром. В том, который смотрит на Коннора и говорит слова, которые находят отклик в каждой частичке меня.
— Это не работает, ведь так? — говорит он, лаская лицо Коннора. — Ты несчастен. Неудовлетворен. Одинок. Тебе не хватает того, единственного, который заставит умолкнуть все шепотки страсти раз и навсегда. И это я.
— Нет… — он касается губ Коннора, и тот закрывает глаза и вздыхает.
— Да. И самое печальное, что чем больше ты отрицаешь это, тем несчастнее становишься, и все же ты отчаянно пытаешься продолжать притворяться.
— Марк…
Затем Итан подходит ближе и берет в ладони лицо Коннора, после чего наклоняется так, что их губы почти соприкасаются.
Я не могу дышать. Ревность вспыхивает у меня в животе, выплескиваясь наружу, пока у меня не возникает огненная буря под кожей.
— Чувство, которое мы испытываем друг к другу – не наш враг. Почему ты хочешь продолжать бороться с этим?
— Я знаю, как бороться. Я делаю это всю свою жизнь.
— Может наконец-то пришло время обрести гармонию?
— Я…
Итан наклоняется.
— Я собираюсь поцеловать тебя. Если ты не хочешь этого, скажи мне остановиться.
— Я не такой. — Коннор плотно закрывает глаза.
— Никаких оправданий. Лишь одно слово.
— Ты просишь слишком о многом.
— Ты ожидаешь слишком малого. Скажи это.
— Я… не могу.
— Отлично.
Они словно замедляются, когда приближаются друг к другу и сжимаются в объятиях. Затем Итан целует Коннора. Они оба втягивают воздух, и у меня возникает желание отвернуться, но я не могу. Челюсть Итана сжимается, когда он снова целует Коннора, и мои легкие начинают гореть от нехватки кислорода.
Я до боли сжимаю руками подлокотники. Я не могу видеть это. Просто не могу.
Я встаю и спотыкаясь направляюсь к проходу. Люди ругаются и шипят на меня, пока я протискиваюсь мимо, но я не обращаю внимания.
Я уже чуть ли не бегу к выходу, и когда наконец распахиваю дверь, вся группа взрывается аплодисментами. До меня все еще доносятся радостные крики и свист, когда я бросаюсь в сторону туалета.
Музыка пробирает меня до костей, когда я опустошаю рюмку и с грохотом ставлю ее на стол.
— Добавки!
Обычно в такие выходные на вечеринках у Джека, я провожу вечер, стараясь не напиться. Сегодня же, это моя миссия.
Руби держит бутылку текилы вне зоны моей досягаемости.
— Кэсси…
— Замолкни, Руби. Ты всегда только и делаешь, что пытаешься напоить меня, и вот сегодня я хочу этого, а ты говоришь мне сбавить обороты? Просто налей мне еще одну стопку!
Она качает головой, но делает это.
— Ты пожалеешь об этом завтра, ты понимаешь?
Я опустошаю стопку и дышу сквозь жжение в горле.
— Плевать. Это стоит того. Давай больше.
Она подчиняется.
— Что это с тобой сегодня? Зои сказала, что ты вылетела из актового зала. Что-то насчет того, что Холт целовался с парнем?
Она слишком долго возиться, и я просто хватаю бутылку и пью прямо из нее.
— Не хочу говорить об этом. Больше бухла!
— Нет. — Она выхватывает бутылку и держит ее так, чтобы я не могла дотянуться.
— Руби!
— Я не дам тебе, пока ты мне все не расскажешь.
Я отмахиваюсь от нее.
— Да пофиг. Пойду танцевать.
Пошатываясь, я иду на танцпол. Музыка громкая и басистая, поэтому я просто закрываю глаза и начинаю раскачиваться в такт. Люди окружают меня. Я не знаю, кто они. Мне все равно. Я хочу просто быть частью этого. Или чего-то еще.
Биты эхом отдаются во мне. Ну конечно! Шум ведь сильнее вибрирует внутри больших и полых пространств.
Одна песня сливается с другой. Руки обвиваются вокруг меня. Кто-то утыкается мне в шею.
— Привет, красавица.
Я открываю глаза. Это Ник. Мы флиртовали пару раз. Несколько раз гуляли вместе. Разделили пару посредственных поцелуев и немного ласки.
Дальше этого дело так и не пошло. Мой выбор, не его.
Почему он все время возвращается? Неужели до сих пор ничего не понял?
И все же, он приятно пахнет, и благодаря его поддержке, я еще не свалилась с ног, поэтому я продолжаю с ним танцевать.
Он целует меня в шею. По мне проходится дрожь, но не в хорошем смысле. Когда я оборачиваюсь, он берет мое лицо в ладони и целует. Меня чуть ли не выворачивает. Не из-за него, а потому что комната вращается.
Я отстраняюсь и закрываю глаза. Совсем не помогает.
— Кэсси?
— Я в порядке.
— Правда? Потому что кажется, что ты вот-вот блеванешь.
— Явпрядке.
— Хочешь, я отвезу тебя домой?
— Нет. Иди, повеселись. Я пойду в уборную.
— Нужна помощь?
— Нет. Я внрме.
Я проталкиваюсь сквозь толпу и иду по коридору, но резко останавливаюсь, когда вижу там Итана, выражение его лица подобно шторму.
В последнее время, он все чаще начал заявляться на вечеринки. И, конечно же, сегодня он здесь. Именно в тот самый вечер, когда я у меня нет никакого желания его видеть.
Вся моя система контроля сбита с толку. Неисправна. Его присутствие ничем
