флейта с закрытым нижним торцом.
∾ Лян — денежная единица, 50 г серебра.
∾ «Самоотверженные герои...» — идиома «路见不平，拔刀相助» — увидев на дороге, как над кем-то издеваются, ты бросаешься вперёд, чтобы помочь жертве.
∾ «Ученик за закрытыми дверями» — 关门弟子 — самый младший по рангу, обычно любимый ученик наставника.
∾ Школа меча Цинфэн — Цинфэн Цзянь — меч чистого ветра. Цинфэн (清风) имеет также значение «высоконравственный».
∾ Шишу (师叔) — младший брат наставника, т.е. школьный дядя.
∾ Письма с оттиском Знака чести — «山河令» — приказ гор и рек (китайское название дорамы). Физически Знаки чести представляют собой нечто вроде жетонов-печатей.
Том 1. Глава 16. Девятипалый Лис
Итак, они продолжили путь втроём. Чжоу Цзышу не возражал, потому что всё равно планировал посетить Дунтин.
Некоторые люди проживают жизнь весьма заурядно, начиная ждать ужин сразу по окончании обеда. Попроси таких задуматься о чём-то поглубже, выйти за привычные рамки, и у них разболится голова. Примером такого человека был Цао Вэйнин.
Другие же всесторонне рассматривают события, тщательно их обдумывают, прокручивают в голове снова и снова, иногда даже неосознанно. Примером такого человека являлся Чжоу Цзышу.
В пути он вернулся к своей обычной манере общения с Вэнь Кэсином. Их саркастичные комментарии сменялись развратными шутками по поводу и без. Словно ни один не желал молчать, пока мог говорить. Цао Вэйнин то терялся, то смеялся, наблюдая эти забавы, и в итоге сделал неожиданный вывод:
— У вас двоих такие прекрасные отношения!
Чжоу Цзышу захлопнул рот и уставился на юношу. Мо Хуайян, глава школы меча Цинфэн, был хитрющим старым лисом. Как ему удалось воспитать столь наивного крольчонка?
Беззастенчиво пользуясь ситуацией,[115] Вэнь Кэсин обнял Чжоу Цзышу за плечи и лучезарно улыбнулся:
— Благодарю, молодой господин Цао! По правде говоря, этот Вэнь уже принёс клятву, что не женится ни на ком, кроме Чжоу-сюна.
Глаза и рот Цао Вэйнина изумлённо округлились. Чжоу Цзышу, успевший привыкнуть к выходкам Вэнь Кэсина, немедленно огрызнулся:
— Боюсь, мне придётся отвергнуть нежную привязанность Вэнь-сюна! Подобно засохшей иве, я рухну под такой тяжестью, так как неизлечимо болен и долго не проживу. Вэнь-сюну придётся облюбовать другое дерево, чтобы повеситься. К счастью, на земле полно лесов.
— Если ты покинешь этот мир, я останусь одиноким до конца своих дней, — серьёзно пообещал Вэнь Кэсин.
— Для великих умов одиночество предписано судьбой. Кто я такой, чтобы вмешиваться в предначертанное?
Слова Чжоу Цзышу были подобны кинжалам, но Вэнь Кэсина ничто не могло пронять:
— Спасибо за лестный отзыв, А-Сюй. Только не принижай себя в угоду излишней вежливости!
— Уверяю, вежливость здесь совершенно ни при чём! — в притворном негодовании всплеснул руками Чжоу Цзышу.
Взгляд Цао Вэйнина метался от одного к другому. Когда он наконец пришёл в себя, то выпалил:
— Неужели тяжёлый недуг Чжоу-сюна препятствует чувствам двух влюблённых?
После секундного молчания Вэнь Кэсин расхохотался, чувствуя, что Цао Вэйнин нравится ему всё больше. Чуть позже Чжоу Цзышу сухо кашлянул, скинул руку Вэнь Кэсина с плеча и ответил прямо:
— Молодому господину Цао не о чем беспокоиться. Нам с Вэнь-сюном не грозит стать счастливой парой. Стоит ли сожалеть о несчастливом союзе?
Цао Вэйнин принял его возражения за смущение и ответил с глубоким сопереживанием:
— Такой человек, как Чжоу-сюн, не должен страдать от несправедливой судьбы.
Чжоу Цзышу кисло улыбнулся:
— Спасибо, Цао-сюн, но я бы не сказал, что судьба…
— Мой учитель знаком со многими талантливыми лекарями! Некоторые из них родом из Долины Целителей, — не дал ему договорить Цао Вэйнин. — Если брат Чжоу найдёт время, после совета в Дунтине мы можем поехать в школу меча Цинфэн. Уверен, шифу отыщет способ помочь вам!
Чжоу Цзышу был тронут его заботой, но предпочёл промолчать. Однако Цао Вэйнин неожиданно оказался человеком действия и, замерев посреди дороги, склонился в поклоне:
— Пожалуйста, дождитесь меня на ближайшем постоялом дворе. Я только отправлю шишу письмо по поводу целителей, чтобы он известил нашу школу.
Сказав это, юноша развернулся и отправился исполнять обещание.
— Принципиальный и честный. Точь-в-точь как мы, — отметил Вэнь Кэсин, глядя вслед удаляющейся фигуре.
Обернувшись, он неожиданно наткнулся на испытующий взгляд Чжоу Цзышу.
— В чём дело? — забеспокоился Вэнь Кэсин. — Неужто мои искренние слова тронули каменное сердце А-Сюя? Хочешь ответить на мои чувства?
Чжоу Цзышу холодно улыбнулся:
— Прости мою бестактность, но я не уверен, что… мотивы Вэнь-сюна, заставляющие его торопиться в Дунтин, так уж чисты. Как по мне, они весьма сомнительны.
— Помогать нуждающимся и проявлять щедрость — лишь малые заслуги. Знаешь ли ты, что такое истинная добродетель? — уже без улыбки спросил Вэнь Кэсин.
Чжоу Цзышу прищурился, молча рассматривая своего собеседника.
— Слышал такое выражение: «С начала времён правильное и неправильное противостоят друг другу. Я не стану буддой, пока преисподняя не опустеет»?[116] Замечательно сказано, тебе не кажется? — медленно проговаривая слова, Вэнь Кэсин смотрел куда-то вдаль, открывая взору Чжоу Цзышу красивый бледный профиль.
Обычное игривое поведение Вэнь Кэсина исчезло без следа, и в тот момент он действительно выглядел бесстрастной каменной статуей Будды.
— Это мир смертных, — продолжил Вэнь Кэсин, — а в мире смертных нет места призракам и демонам. Почтенный и добродетельный герой Гао Чун хочет уничтожить зло ради блага всех людей. Если я не протяну ему руку помощи, получится, что годы чтения священных писаний прошли зря. Только подумай — возможность воплотиться человеком даётся после веков, проведённых в круге перерождений! Если ты не совершил в жизни достойных поступков… Разве это не напрасная трата драгоценного дара?
Чжоу Цзышу по-прежнему не говорил ни слова. Вэнь Кэсин снова посмотрел на него и настойчиво потребовал ответа:
— Ты не считаешь, что я прав, А-Сюй?
Чжоу Цзышу тихо рассмеялся и прервал молчание:
— После таких рассуждений я могу подумать, что ты и в самом деле образец порядочности.
Вэнь Кэсин вдруг заговорил о другом:
— В мире есть три типа людей: те, кто любит мясо; те, кто его не любит; и те, кому всё равно. Иногда первый тип людей рождается в бедности, а второй — в роскоши. Не забавно ли?
Повисла тишина, прежде чем Чжоу Цзышу медленно и осторожно ответил:
— Вэнь-сюн говорит загадками, которые мне не по уму.
