должен – ни мне, ни ей. И ты волен делать все что захочешь – и где захочешь.
Кама начинает мотать головой и хватает мои ладони. А затем прижимается к ним губами.
Он любит Ашу?
Любил все это время?.. Даже когда она посылала его убивать ради своей личной выгоды? Даже когда заставляла ночами сидеть в чужих домах, слушая чужие разговоры?
– Ты что, дурак? – тихо спрашиваю у него, вновь ощутив влагу на щеках. После чего мягко прижимаюсь к теплым податливым губам…
Поцелуй выходит таким невинным и щемящим сердце, что я быстро отрываюсь от Камы и прислоняюсь лбом к его лбу – чтобы не залить его лицо своими слезами.
Не знаю, по какой причине я появилась в этом теле, но уходить я уже не хочу…
И отказываться от судьбы Аши – тоже.
Все данное ей я готова принять. И за все поступки понести ответ.
Потому что теперь это моя жизнь.
И мой выбор…
Глава 13
Как стать параноиком и словить сон в руку
– Почему ты не разговариваешь? – Я выдерживаю небольшую паузу, необходимую для возвращения внутреннего равновесия, и поднимаю взгляд на Каму.
Его глаза становятся растерянными. Затем потерянными… И в итоге он опускает голову, пряча от меня свое теплое золото.
– Ты не можешь? – доходит до меня, и я невольно прижимаю ладонь к губам. – И никогда не мог?
Опущенная голова кивает.
– Кама.
Он медленно поднимает на меня затравленный взгляд.
– Тут нечего стыдиться. Это мне сейчас должно быть стыдно за то, что я об этом забыла. Или за то, что никогда раньше не интересовалась этим… У тебя никого нет, кроме меня, – ни одного собеседника! А я так легкомысленно относилась к твоим потребностям и даже не спрашивала тебя о том, чего ты хочешь…
Замолкаю, хмурясь и кусая щеку изнутри.
– А чего ты хочешь, Кама? – наконец задаю тихий вопрос.
Теплая ладонь появляется на моем подбородке, мягко требуя приблизиться, после чего мои губы отправляются в плен его губ. Но этим он не ограничивается. За губами настает очередь языка – и вот мое желание уже мастерски распаляют такими бесстыдными и тягуче-глубокими ласками, что я невольно теряю контроль над ситуацией…
– Кама, подожди… тут могила моих родителей! – Уже лежа на земле, хватаю его за запястья, останавливая жадные руки от умелого путешествия по моему телу.
И откуда, скажите мне, все эти умелости?!
Кама переводит взгляд на захоронение рядом с нами и как-то до милого послушно кивает, не глядя на меня.
– Так ты хочешь… меня? – возвращаюсь к теме нашей беседы, приподнимаясь на локтях.
И Кама кивает, встречая мой взгляд.
Слишком милый…
– Ты же помнишь, о чем я тебе сказала после смотрин? – уточняю осторожно.
И вновь наблюдаю за тем, как теплое золото становится холодным.
– С тех пор не много изменилось: я все еще не знаю, почему ты рядом со мной. И что моя мать пообещала тебе за мою защиту… а я уверена, что долг до сих пор не уплачен, потому не надо делать вид, что все дело лишь в твоей симпатии ко мне! Не стоит выставлять меня в плохом свете, при этом утаивая личные цели и выгоды, – с этим занятием я и сама неплохо справляюсь. Тут мне помощь не нужна.
После моих слов Кама выдерживает небольшую паузу, затем подает мне руку и помогает подняться с земли. Отряхивает мое платье. И лишь после этого прикладывает пальцы к своему виску, взглядом спрашивая, можно ли увлечь меня в очередной сеанс «общения».
Даю разрешение кивком.
И смотрю на то, как моя мать, вытирая пот с лица, закапывает тела убитых потомков племени духов… одно за другим… а затем высаживает саженцы Древа тысячи слез страданий и радости на свежих могилах.
Так вот на что ушла та пара недель, выпавшая из цельной истории.
Сати хоронила убитых.
– Что это за ритуал с растением? – спрашиваю негромко, продолжая наблюдать за тяжелым трудом хрупкой, но очень упорной женщины.
«Это дар предков. Возможность сохранять численность племени за счет перерождения души. Когда в далеком прошлом владыка Галаарда запретил потомкам племени духов сочетаться браком с простыми людьми, мы оказались в замкнутом пространстве без возможности вливать новую кровь… – зазвучал отовсюду мыслеголос Камы. – Чтобы не выродиться из-за кровосмешения, нимфы приняли решение бесконечно перерождаться при помощи растения, что досталось им от далеких предков в качестве наследия. Оно должно быть выращено на могиле умершего, чтобы впитать в себя эманации его души и в итоге дать плод – зачаток этой самой души для нового тела».
– Не понимаю… а откуда вы тогда берете новые тела? – нахмурив лоб, уточняю.
«Тела нам предлагали немощные жители, которые приходили умирать в племя духов. Или неизлечимо больные, не имеющие желания жить. Но бывало и такое, что потомки рождали детей в семьях – это не запрещалось, но и не поощрялось в случае дальнего родства».
– Вы переселялись в стариков и больных людей? – Мои глаза широко раскрываются.
Что это вообще за жизнь такая?!
«Душа нимфы способна исцелить тело от любых недугов. И даже немного омолодить. Мы живем намного дольше простых людей, и в наших новых телах все процессы замедляются».
– О! – только и выдаю, ощущая, как одна еще толком неопознанная мыслишка начинает крутиться в мозгу, но воспоминания о процессе заживления моей раны на губе ее выталкивают. – А в тот день в подвале… когда ты вылизывал мою кровь…
«Все жидкости в моем теле обладают заживляющими свойствами».
Все. Жидкости.
Понятно…
Так, Аша, глубоко вдыхаем, затем выдыхаем и перестаем думать о всяких пошлостях!
– Значит, вы можете перерождаться благодаря Древу тысячи слез страданий и радости… – возвращаюсь на безопасную территорию. – И все убитые потомки духов смогут вернуться, когда созреют плоды на растениях – нужно только найти необходимое количество людей, желающих умереть! – бодро заканчиваю.
«Моя семья не сможет вернуться даже тогда: тот, кто пришел в племя семь лет назад, сумел пленить все души и забрать их с собой».
Ага…
– И что мы будем с этим делать? – медленно уточняю, сообразив наконец, чего на самом деле хочет от меня Кама.
«Нужно привести того человека на землю моих предков и заставить вернуть их души».
Звучит не так кровожадно, как я ожидала… Но что-то мне подсказывает, что Кама сейчас довольно неплохо сдерживает все свои истинные чувства и желания, пытаясь выглядеть лучше в моих глазах…
– Хорошо. Значит, так и сделаем. Даже если тот человек будет сильно сопротивляться, – протягиваю я
