виде похорон Смирновой и уголовного дела против Шведова, поэтому отказался.
– А убийцу Ленки нашли? Или тебя так и подозревают? – спросила, когда мы уже подъезжали к поселку.
– Да, собутыльник ее. Отпечатки пальцев с найденного ножа совпали с его, плюс деньги у него нашли, судя по сумме это из тех, что я Смирновой давал. Так что подозрения с меня сняты.
– Осталось со Шведовым закрыть вопрос.
– Ну, там проще. Заключение с осмотра и диагностики твоего мотоцикла у нас есть, а менты подняли еще старые подобные дела и ребята которые выжили после заездов у Шведова, уже дают повторные показания. Долго объяснять, в общем, там много всего по всплывало, нас если и будут вызывать с Шатохиным, то лишь как потерпевших или свидетелей, наших ребят из клуба много замешано, кто участвовал, кто пострадавший.
Едва мы подъехали к дому, как открылась калитка и нам на встречу выбежала Варя в сопровождении тети Дины.
– Папа! – маленький ураган тут же запрыгнул на руки к Ромке.
– Она вас весь вечер ждет, – улыбнулась тетя Дина, приветливо меня обнимая, а после и сына.
Ужин прошел довольно весело, мама и тетя Дина постоянно спорили по поводу свадьбы, а отцы то и дело посмеиваясь, подливали масла в огонь, за что получали то полотенцем, то угрозы остаться без ужина. Но все это было настолько по-доброму, таким уютным и забавным, таким домашним, что не возможно было удержаться от улыбки.
Домой приехали поздно, Варя уснула в машине, и Ромка на руках отнес ее сразу в кровать. После совместного душа, мы просто рухнули в кровать, последние две недели нас немного вымотали, поэтому едва голова коснулась подушки, я провалилась в сон.
А следующий день начался с вынужденного, но необходимого дела. Сегодня были похороны Смирновой. Ни подруг, ни мужа, ни родственников у нее, как оказалось, не было, поэтому все вопросы с ритуальщиками закрывал Ромка и нам надо было поприсутствовать в момент захоронения. Да и не по-человечески было бы просто отдать все на усмотрение ритуальной конторе, какой бы она не была при жизни, но она подарила этому миру замечательного ребенка, надо проводить ее нормально. Поэтому обсудив все это между собой, мы отвезли Варю в детский сад, а сами поехали на кладбище.
– Никогда бы не подумала, что Смирнова вот так закончит свою жизнь. Она всегда была такой красивой, уверенной в себе. Мне всегда казалось, что именно такие всего добиваются в своей жизни, – произнесла, бросив горсть земли на крышку опущенного в могилу гроба. Мысли вслух. Отчего-то именно кладбища всегда заставляют задуматься о жизни, о ее поворотах и смыслах.
– Она выбрала не тот способ и не того человека для этого.
– Ты себя винишь, что так все получилось?
– Отчасти тут есть моя вина, и я от нее не открещиваюсь. Как бы то ни было, спасибо ей за дочь.
Ритуальщики установили крест, и подровняв холм, ушли. Мы постояли еще какое-то время, положили на могилу цветы, блинчик и сладости, и прикрыв оградку, пошли к машине. Внутри было смешанное чувство, с одной стороны сожаление за столь нелепо прожитую жизнь, а с другой, облегчение от того, что она больше не ворвется в нашу жизнь, переворачивая все с ног на голову, и нам не придется объяснять Варе, кто эта женщина. Я думаю, когда Варвара подрастет, Ромка сводит ее на могилу Ленки, если она захочет, все-таки мать пусть и такая.
Глава 33
– Чего? – удивленно выдает Гришина мне в трубку, чем вызывает мой смех.
– Замуж, говорю, выхожу. Будешь подружкой невесты?
– А кто у нас жених? Уваров что ли своего добился?
– Нет.
– Ну, давай колись уже. Кого охомутала?
– Франц.
– Да, ладно? Серьезно? Второй раз на те же грабли, ну Лаврова? Вас как угораздило-то?
– Долго рассказывать. Приезжай, заодно девичник устроим.
– Да, хоть завтра, ради такого хоть на крайний север. И Васину с собой притащу, а то она на своей работе скоро жить будет. Только если мне потом снова тебя откачивать придется, возвращая к жизни из депрессии, я твоему Францу яйца откручу. Можешь так ему и передать.
– Обязательно передам. Приезжайте, буду рада вас видеть. А то мне свадебное платье не с кем выбирать, не с мамой ведь, для нее я даже если в мешок из-под картошки наряжусь, она скажет что я красивая.
Гришина видимо так взбудоражилась новостью, что уже на третий день после звонка сидела вместе с Васиной на кухне моей квартиры.
Слушая щебетание своих подруг, поняла, насколько сильно я по ним соскучилась и как же мне их не хватало.
– Я конечно в некотором шоке от всего, что ты рассказала. У меня столько за пять лет жизни не происходит, сколько у тебя за пару месяцев, – произнесла Анька, делая глоток вина из своего бокала.
– Скучно мы живем Васина, скучно. Надо с Лавровой пример брать, – подхватила Гришина.
– Будь осторожна в своих желаниях, – улыбаясь, ответила Катьке, вызывая смех.
– Так стоп, получается, что Уваров сейчас полностью свободен, да еще с разбитым сердцем?
– Гришина куда тебя несет? Ты замужем. Успокойся.
– Да, я не себе. Мне Гришин не простит. Я вон Васину пристроить хочу. Пригреет, приласкает он и растает. Хороший же мужик, сама сказала.
– А я просила меня пристраивать? Я что тебе картина, что ты мне место на стене ищешь? – тут же взбудоражилась Анька, вызывая, своим полным недоумения лицом, наш смех.
– Ты вон, как со своим развелась, только работой и живешь, скоро ночевать в своем банке будешь, – парировала Катька.
– Мне ипотеку платить надо, вот и пашу как лошадь, рвущаяся в председатели колхоза, – ответила Анька, разливая остатки вина по нашим бокалам и тяжело вздыхая.
– Вот Уваров и заплатит. Главное к нему подход найти, – не сдавалась Катька.
С Гришиной спорить себе дороже, занятие трудное с невыполнимой задачей, а если Катька еще и пару бокальчиков вина пропустила, то дело заранее проигрышное. Вдоволь насмеявшись, обсудив все накопившиеся у нас новости я, оставив их у себя в квартире, вызвала такси и поехала к Ромке.
Франц встретил меня одетым в одни домашние штаны, уже с порога заставляя меня пускать слюни, глядя на его торс.
– У-у, так мы сегодня веселые?
– Чуть-чуть, – улыбнулась, скидывая туфли и подходя ближе. – Варя спит?
– Давно уже.
– Тогда я в душ схожу и приду, – произнесла, улыбаясь и коротко целуя его в губы.
– Будем проверять утверждение, что нет лучшей любовницы, чем пьяная жена?
– Я еще не жена.
– Это лишь вопрос
