и я инстинктивно схватился за него, чтобы выровнять машину — пока нас не встретило какое-нибудь дерево.
— Простите, если я вас обидел. Это не повод кончать с жизнью таким образом, — я попытался превратить ее неловкость в шутку.
— Нет-нет, — поспешно произнесла она, снова краснея. — Вам не стоит просить прощения. Вероятно, ближе к столице нет таких проблем. Ни финансовых, как у нас. Ни... семейных. О боже, о чем я... Это так непристойно...
— Единственное, что я уяснил за время пребывания в высшем обществе в столице, — сказал я и запнулся — а не слишком ли я начал завираться? Хотя полуправда — тоже правда, пусть лишь отчасти. И не такая у нас тема для разговора, чтобы чего-то стесняться или опасаться. А потому продолжил: — Я уяснил, что нет ничего лучше правды. Если только в этом нет политики. Вот здесь — врите, насколько можно. У нас же не политическая тема, правда? — я постарался мило улыбнуться, хотя опасался, что буду выглядеть по-дурацки.
— Что вы, нет, конечно же. Это обычная история с выданьем дочери. Маман ищет жениха получше, но кому придется по душе девушка из провинции?
— Какой-то мексиканский сериал, — ответил я.
— Что? Сериал? — повторила Ира. — О чем вы?
— Я не так выразился, — моя попытка отчаянно подобрать что-то похожее и понятное ей отразилась у меня на лице, и девушка вдруг рассмеялась:
— Не знаю, что за слово вы только что произнесли...
— Я имел в виду роман! — выпалил я, жутко смущаясь. Я уже привык к тому, что никто не собирается тыкать в меня пальцем и кричать: «попаданец!» — после каждого непривычного местным слова. Но менее неловкой ситуация от этого не становилась.
— Ах, роман. Я и не думала, что столичные модники придумают для этого новое слово. И свяжут его, к тому же, с чужой страной. Вы очень забавны.
— Спасибо, — просипел я, чувствуя, что в горле пересохло — разговор ушел совсем не в ту степь.
— Но я вынуждена вас предупредить, что уже влюблена, — добавила Ира, и у меня отлегло от сердца. Мне в этой путанице еще и поклонниц не хватало.
— Очевидно, не в того человека, которого вам намерена подобрать ваша матушка?
— Она еще никого не подобрала. Но вы же видели, какая она! Ищет идеал — который нравится исключительно ей! — воскликнула девушка. — Мне не следовало вам этого говорить.
— Во всяком случае, воспитала она вас в строгости, — заключил я. — Судя по вашим разговорам, вы и сами разрываетесь между желанием быть послушной дочерью и делать то, что вам хочется.
Добавлять про возраст, когда уже все давным-давно можно, я не стал, чтобы не наступать на минное поле. Это Аня может понять все, что угодно. Почти никогда не сердится. Идеальная. И... скучная?
Я вздрогнул и выбросил эти мысли из головы. Не успел на пару дней уехать и уже такое! Бр-р...
— Как-то вы точно в душу заглянули, — ответила Ира, когда мы уже практически выехали к дому Новикова. — Понимаете, стандарты у нас с ней одинаковые. Приятный внешне, не бедный, разумеется. Но это снаружи. А вот внутри — она явно желает, чтобы тот был послушным, как и я. Ох... опять лишнее болтаю. Вы не подумайте, богатства — это для семьи!
Отвечать на такое я не стал. Слишком личное. Слишком семейное. Но догадывался, что рядом со мной сидит Вельская Джульетта, которая не меня привезла к графу. А сама приехала к своему Ромео. И опять же промолчал.
— Вы так загадочно улыбаетесь, — прокомментировала девушка сложившуюся тишину. — Идемте, Слава наверняка дома.
Я посмотрел на ее смущенное лицо и усмехнулся:
— Вашей матушке я ничего не скажу, — добавил я при этом.
— Вы догадались?
— Все слишком очевидно. А вы не боитесь, что он окажется злодеем?
— Нет, что вы! — воскликнула Ира. — У него такая трагичная история! Он не может быть злодеем!
— Может, вы расскажете? Пока мы ищем графа.
— Я не знаю даже, — протянула девушка и надула губки. — Вдруг он не захочет рассказывать?
— Чего я не захочу рассказывать? — граф Новиков вырулил откуда-то сбоку в сопровождении одного из своих людей, весьма деловитого вида. Сам он был одет в приличный походный костюм и если бы не рыжина волос, то смахивал бы на Индиану Джонса.
— О своей семье, — девушка вдруг приняла нарочито правильную позу и протянула Новикову ладонь: — доброго вам дня, граф!
— И вам, — вежливо поклонился он, поцеловал ее ручку, а потом прижал к себе. Девушка разразилась звонким смехом, пока он не заставил ее молчать, крепко впившись в ее губы.
Ира вдруг уперлась в него ладонями и, запыхавшись, отодвинулась:
— Слава, это уже неприлично!
— Ладно, — весело добавил он. — Так что вас интересует в моей семье? Но я очень тороплюсь, поэтому... черт, не знаю даже... Ир?
— Что?
— Можно ли доверять нашему новому другу? А то поговаривают, что у вас в доме уже убили слугу.
— Он сам, — ответил я. — Мы хотели его догнать и поговорить, но не успели. Он оказался слишком быстрым и неловким одновременно.
— Вот ведь поворот судьбы, правда? А что он натворил?
— Пытался вскрыть кабинет дядюшки.
— У вашего дяди могло оказаться немало ценной информации, между прочим. Хорошо. Давайте устроим небольшой торг, — граф приобнял Иру. — Я уверен, что времени вы зря не теряли и уже порылись в бумагах Ипполита. Правда?
— Да, — ответил я. — Изучили кое-что. Нашлось немало странностей и потому я здесь. Я бы хотел поговорить не только о вашей семье, граф. Эту тему мне подсказала Ира, которая любезно согласилась меня подбросить сюда.
— А что же твоя мать?
— Она сама меня отправила сюда.
— Сама? — ахнул Новиков. — Чудеса.
— Я удивлена не меньше твоего!
— Так, удивляться некогда. Едем! Еще двух лошадей! — крикнул он слуге, который вел под узды пару жеребцов. — У нас есть еще минута. Что необычного вы нашли в бумагах ее дяди? — он и не думал говорить тише.
— Вы обсуждали эту тему раньше? — спросил я прежде, чем дать ответ. Кое-какие аспекты вельской жизни
