молодости и пошли вперед неуверенными скачками. Принцесса привстала, бочка нещадно грохотала за спиной.
– Держи их! Догоняй! – кричали сзади.
Сказать, что винная бочка мчалась, было нельзя, но все же она перемещалась быстрее, чем бегущие стражники в кольчугах с алебардами в руках. Было бы здорово, если бы кто-нибудь мог сзади отстреливаться из лука, но лука не было. Разве что Игрена закидает их речным жемчугом.
Принцесса пронеслась мимо пяти или шести телег, ожидавших в очереди на въезд. Впереди дорога была свободна вплоть до горбатого деревянного моста. От него еще два раза по столько до ближайших деревьев, а там и лес, в котором можно будет затеряться. Лишь бы лошади дотянули!
– Давайте! Давайте! – принцесса хлопала ремнями по ребристым спинам.
Сзади послышались крики. Ухватившись за край бочки, принцесса выглянула из-за него назад. Из темной глубины ворот выскочили два или три конных стражника. Это плохо. Настолько плохо, что принцесса даже не смогла подыскать подходящего отчаянного ругательства. Впереди приближался мост. Они успеют его пересечь, а вот добраться до леса…
– Ниса! Ниса! – заорала принцесса и стала колотить в днище за своей спиной.
Когда она оглянулась, из горловины уже торчала златокудрая голова.
– Бери вожжи! Гони к лесу! – крикнула принцесса и бросила ремни поверх бочки.
Ниса ухватила их одной рукой, что-то сказала вниз, а через мгновение высунулась сверху по плечи. Видимо, встала на Игрену. Как именно, догадываться было некогда. Принцесса сместилась вправо и нащупала в телеге мерную жердь, лежавшую под боком у бочки, скинула плащ.
Принцесса спрыгнула на ходу, как только телега перестала греметь по доскам моста. Она ударилась ногами в землю, сделала два шага, упала, ободрала руку, но тут же вскочила и бросилась назад, к мосту, перехватив жердь наперевес.
Всадники уже неслись ей навстречу. Если бы они хотели ее зарубить, у принцессы не было бы ни одного шанса, кто-нибудь просто полоснул бы ее клинком на полном скаку. Однако у них было другое задание – схватить. Передние немного замедлились, соображая, что делать дальше, и принцесса с диким воплем слева направо ударила жердью по ближайшей лошадиной морде. Лошадь встала, прянула в сторону, возникла сумятица. Принцесса махнула жердью влево, потом снова вправо. Лошади толпились на мосту, напирая, то там, то тут, постепенно оттесняя принцессу. Сзади, со стороны замка, уже напирало подкрепление.
Один из стражников пнул лошадь, она скакнула вперед, принцесса не успела замахнуться жердью, и всадник проехал мимо нее. За ним другой. Она еще пыталась ткнуть кого-нибудь в грудь, но на нее надвинулась горячая масса, она увидела наклонившегося с лошади стражника и полетела на землю.
Упав на живот, принцесса подняла голову. Сквозь уносящиеся копыта она увидела бочку. Далеко, но недостаточно далеко. За ней уже скакало человек пять или шесть. Догонят. Найдут в лесу. Принцесса попыталась выплюнуть дорожную пыль. Кто-то ухватил ее за руки, потянул вверх.
Далеко впереди откуда-то сбоку, словно из придорожной канавы, возникла маленькая фигурка, расставила ноги, вытянула вперед руки. Через мгновение один из всадников, догоняющих бочку, сник, скривился на сторону и сполз с лошади, тут же припал к холке другой.
– Что это? Кто?! – спросил один из державших принцессу стражников.
Все они, кто был на мосту, смотрели туда же, в сторону леса. Принцесса могла бы им сказать. Эту фигуру она не могла не узнать даже на таком расстоянии – было время, когда она подробнейшим образом изучила ее со всех сторон. Так бывает, если это фигура того, кто проводит с тобой тренировочные фехтовальные поединки.
Широченные плечи и светлые волосы Гримды, лучника из отряда рыцаря Элладайна, были хорошо различимы даже издали. Принцесса знала, как он стреляет – одна стрела на каждый выдох, а дышал он, похоже, часто.
– Уходим! – принцессу подтолкнули снизу, потащили за руки сверху, она упала животом на луку седла, и сразу ударили копыта, унося ее обратно в замок.
Ее провезли сразу во внутренний двор, сняли с седла. По деревянной лестнице с навесом, ведущей на второй этаж донжона, она поднялась сама, но не по своей воле. Три стражника ее не подталкивали, но не отходили дальше одного шага.
– Что с ней делать-то? – спросили в донжоне.
– Запри в кладовке. Доложим его сиятельству, когда проснется.
В кладовке на полу лежала старая солома. Принцесса в сером свете окошка, такого узкого, что не пролезла бы даже голова, собрала ее в подобие кучки у стены, села и постаралась собраться в комок. В старинной башне со стенами толщиной шагов в десять было совсем не жарко.
Правильно ли она сделала? Успели бы они доскакать до засады, в которой прятался Гримда, если бы она не спрыгнула? Непонятно. Все-таки, пусть немножко, но она задержала преследователей на мосту. И потом, она же не знала… Тут принцесса велела себе не лукавить. За все два дня в прачечной она ни разу не осмелилась сказать об этом даже самой себе, не то что подругам по несчастью. Каждый раз, когда эта мысль появлялась, принцесса гнала ее от себя, и все же… Все же отчасти, возможно, именно из-за нее она и выжидала эти два дня.
Отряд ее стражи подъехал к замку к вечеру того же дня, когда она уплыла от них на лодке. Они наверняка сумели догадаться о перевороте так же, как и она. Что они стали бы делать? Разумно было бы послать за подмогой. Ближайшую, а главное, лучшую во всем королевстве подмогу, рыцаря Элладайна, можно было найти в Эддонвене, до которого отсюда три дня пути. Это если ехать обычным порядком, а если непрерывно скакать, меняя лошадей – меньше суток.
В Эддонвене располагался и личный отряд рыцаря. Отряд не может скакать безостановочно. Сколько там человек – тридцать или сорок? Столько подменных лошадей по дороге не найти. Но за два дня и две ночи они как-то смогли добраться, иначе откуда бы на дороге взялся Гримда?
Они устроили засаду, может, для наблюдения за замком, а может, в надежде, что принцесса вырвется к ним, что почти и произошло. Только вместо принцессы к ним прискакали две хорошенько пропитанные вином дамы, и, наверное, они все пытаются придумать, что делать дальше. Что они придумают? Нет, не так. Что придумала бы принцесса будь она на их месте?
Переодеться и пробраться в замок? После того, как они себя выдали, охрану в замке утроят. Безнадежно. Взять замок в осаду и потребовать выдать принцессу? Можно было бы, если бы не пять тысяч человек на поле. Сейчас их выстроят и пустят прочесывать лес. Принцесса безоглядно верила в боевые умения Элладайна. С тысячей он бы справился – возможно, в три-пять подходов, но к вечеру бы уложился – но с пятью!
Нет. Не так. Надо думать о том, что бы придумала принцесса, которая сидит в замке, и тогда придумать, как ей помочь, будучи снаружи! Принцесса чувствовала, как мозг в голове скручивается в жгут между ушами. Она попытается из замка выбраться, а значит, надо как-нибудь отвлечь внимание…
– Выходи! – сказали из двери.
Принцесса послушно вышла из кладовой, ее подтолкнули к винтовой лестнице в одном из углов могучего донжона. Принцесса пошла наверх. Ступени были сыроватые и шершавые. Какой-нибудь нужно устроить шум, чтобы те, кто в замке, забыли про принцессу. Перед собой принцесса видела ноги одного стражника, позади шлем другого. Что-нибудь поджечь? Кого-нибудь обстрелять? Лестница завернулась, кажется, уже витков на десять. Что там еще есть под рукой? Найти свиное стадо и пустить его вскачь на шатры в поле? Тут принцесса вспомнила, что она не снаружи, а внутри замка, и еще не придумала план для самой себя. К сожалению, в этот момент лестница закончилась и вывела их на узкую площадку с одной дверью посередине правой стены.
– Заходи! – стражник приоткрыл дверь.
Принцесса вошла, дверь захлопнулась. Она не зря так долго шла вверх! Три стены большого помещения состояли сплошь из арок. Их можно было закрыть изнутри тяжелыми деревянными ставнями, но сейчас, безветренным летним утром, они все были открыты. Принцесса невольно провела глазами по панораме – от самой левой стороны, где были видны армейские шатры на поле, мимо середины с видом въездных ворот замка и моста через речку, на котором она била лошадей жердью, и до правой стороны, где на некотором отдалении клином отходил от озера в холмы лес. Дальше за лесом уже поднялось солнце, от которого ярко горели рыжие
