это докажешь? У меня все те же воспоминания, что и у тебя, а принадлежность прошлых выборов к кому-либо из нас определить невозможно. Так я еще и выгляжу в точности, как ты!
Я недовольно цыкнул.
— А теперь ближе к делу. Я пришел, чтобы наконец решить все разногласия и определить, как будет проходить наше сотрудничество. Во-первых, я предлагаю присягнуть тебе на верность, а ты взамен будешь учитывать мои интересы и в ситуациях, опасных для жизни, отдавать контроль мне, во-вторых, если мы когда-нибудь увидим Настю, я хочу с ней поговорить, взамен больше никаких выходок.
— Звучит выгодно, в чем подвох?
— Да ни в чем, я в проигрышной ситуации. После прошлого представления я чуть не стер сам себя. Захват контроля над телом требует большого количества энергии, а удержание и совершение каких-либо действий еще большего, тем не менее в состоянии стресса выделяющийся адреналин дает мне возможность спасти твою шкуру, когда стресс кончается, я возвращаюсь на второй план, из-за этого я чисто физически никогда не смогу стать первой личностью. Ну, только если сотру тебя, тогда да, однако это практически невозможно.
— Резонно, однако. Что же, мне понадобится любая помощь, тем более это решит одну из моих насущных проблем.
— Только учти, это не значит, что приступы у тебя перестанут случаться, они точно будут, это не от меня зависит.
— Понял.
Мы пожали друг другу руки и пространство озарилось светом, а я пришел в себя, когда рядом со мной зазвонил телефон. Это Амикус.
— Да-да, — ответил я сонным голосом.
— Доброе утро, — с усмешкой начал он. — Что-то ты заспался, конечно.
— М? А которой час? — спросил я, поднимаясь на локоть на кровати.
— Семь вечера, так вот, ближе к делу. Я попробовал найти что-то про Сабрину и куда она пропала, но здесь такой же почерк сокрытия улик, как и в деле Насти: есть какие-то зацепки, но не более, все стоящие улики скрыты так, будто их и не было никогда, поэтому думаю, что, только найдя Настю, ты найдешь Сабрину.
— Понял, в любом случае, спасибо.
— Ага, давай.
Я протер глаза. Когда я успел заснуть? Видимо, перемещение в сознание равносильно сну, однако мне показалось, что я был там совсем недолго, а на деле прошло около полутора часа. Амикус еще позвонил раньше, чем я думал, но теперь такая усталость накатила.
По итогу, я лег спать дальше, предварительно поставив будильник на полдесятого. К счастью, в этот раз никакой сон мне не снился, потому по пробуждении мое тело и сознание были отдохнувшими. Я поднялся, накинул на себя легкую курту, взял свою пачку «Харвеста», зажигалку и рюкзак полный тех приспособлений, что прислал мне Китобой.
Улица сменялась улицей, но мне не попадалось ни единой души, только пару раз где-то проехали одинокие машины. Я шел, куря и думая о завтрашнем дне. Мне нужно было придумать, чем я займу себя, чтобы успокоиться в течение дня, однако в голову не лезло абсолютно ничего, меня это раздражало. Я докурил сигарету и, достав следующую, вышел наконец на улицу Шагала. У меня оставалось еще десять минут.
Улица выглядела, на удивление, очень мрачно, казалось, что единственным источником света здесь являлась вывеска круглосуточного продуктового, хотя, по правде говоря, было еще несколько окон, из которых бил фиолетовый свет. Я усмехнулся. А вот и особняк, про который говорил Китобой. У забора я увидел какого-то человека и подошел к нему.
— Ты Давид? — спросил он суровым, прокуренным голосом.
— Да, здесь все, что нужно пронести, — я передал ему рюкзак.
— Хорошо, не забудь, завтра в восемь вечера.
Я кивнул и направился обратно в сторону продуктового. Зайдя внутрь, я прошелся по всему этому небольшому магазину и, выбрав наконец, себе энергетик, купил его. Щелчок, приятное шипение, глоток, кислотный вкус.
Возвращение прохладной ночью с энергетиком в руках, наедине со своими мыслями, что может быть лучше? Ну, наверное, только отсутствие какой-то секты, члены которой определенно собираются меня убить, а также присутствие рядом моей пропавшей девушки. К сожалению, пока я могу только лишь молиться, что именно это случиться со мной в понедельник, однако где-то внутри сидит уверенность, что все пройдет далеко не так гладко, как я себе представляю. Вообще, эта моя черта ужасна. Я ненавижу это волнение, которое накатывает, когда мой мозг начинает перебирать все возможные варианты будущего определенной ситуации, зачастую сгущая краски.
Я выдохнул и пар направился вверх. Вроде уже апрель, однако весна и не горит желанием выполнять свои обязанности, хотя я ее понимаю, наверное, когда сотни миллионов лет выполняешь одни и те же действия это надоедает.
Энергетик кончился, вижу мусорку и встаю в стойку, как для броска в баскетболе. Кидаю банку и… Идеальное попадание.
— Трехочковый! — кричу я с улыбкой.
Наконец, возвращаюсь домой, и, зайдя через черный вход, поднимаюсь к себе. Вхожу в комнату и падаю на кровать, усталость неожиданно накатывает, и я мгновенно засыпаю.
В этот раз мой организм решил пошутить и буквально заставил меня проспать пятнадцать часов. Ощущения по пробуждении были как будто я был в недельном запое. Голова раскалывалась, тяжело было что-то понять, да и встать получилось далеко не с первого раза. Когда же я смог все-таки пересилить себя, то сразу же пошел делать себе кофе. Запах божественного напитка немного привел меня в чувства, а вкус полностью вернул в реальность, дальше последовала таблетка от головы и беглый взгляд на часы. Шесть часов вечера. Как раз найти, что надеть, и доехать, идеально.
Я перебрал весь свой гардероб и выбрал что-то наиболее приличное: белую классическую рубашку и черные брюки. Сверху я накинул какой-то пиджак, который теперь прикрывал спрятанный за пазуху револьвер. В карман брюк я положил пульт для активации устройств и, не забыв приглашение и, конечно же, маску, отправился по адресу.
По приезде предо мной предстал большой особняк, выглядящий как поместье какого-то дворянина. Он находился за чертой города, и вокруг не было ни единого домишки, способного сравниться с ним по величественности и красоте, тем не менее я сюда не любоваться архитектурой приехал.
Я подошел ко входу, и, предъявив приглашение, зашел внутрь. Помещение было очень светлое и было заполнено людьми в разных костюмах, платьях и, конечно же, масках. Часы пробили восемь и со второго этажа к нам обратился Кукловод.
— Приветствую вас, дамы и господа, объявляю наш бал-маскарад открытым.
Бал-маскарад
Голос Кукловода был леденящим душу, однако, кажется, что только для меня, потому как все остальные присутствующие
