такое! – разозлился Юрзме. – Поймите уже наконец, что вы просто умрете, причем все трое, если не расскажете, из-за чего вам мстит Стрехо.
– Стрехо? – прохрипел Боло, который пришел в себя последним. – При чем тут Стрехо? Он не был болен, он просто пропал.
– Да, болен он не был, – кивнул Юрзме. – То, что с вами происходит, – это вообще не болезнь, а результат воздействия опаснейшего незра.
– Незра? – поразился Боло. – Какого? Я никогда о таком не слышал.
– И я, – поддакнул Быза.
– Неудивительно, – хмыкнул Юрзме. – Вселение примеса – вообще огромная редкость.
– Что за примес такой? – спросила Звопти. – Как это может быть, что он вселился сразу в троих?
– Примес – это призрак мести. И вселился он не вас, а в Стрехо. Вернее, в его мертвое тело, – объяснил Юрзме. – И сейчас он воздействует на вас. Если это не прекратить, вы умрете. Так же, как Стрехо – утонете.
– Откуда вы знаете, как он умер? – Боло ошарашенно уставился на Юрзме.
– Исходя из тех симптомов, что у вас были, – ответил вместо него Зорли. – У вас была вода в легких, и сами вы раздулись, как несвежие утопленники.
– Утонувшего не могло бы так сильно раздуть всего за три дня, – подал голос Быза.
– Верно, – подтвердил Юрзме. – Но примес работает, скажем так, на опережение. Рассказывайте, что произошло, и тогда мы сможем вам помочь.
– А как? – Звопти вскинула загоревшийся надеждой взгляд.
– Если мы узнаем, что случилось, то поймем, как это можно исправить, – пояснил Юрзме.
– Да как можно исправить то, что он умер?! – надрывно выкрикнул Боло. – Он умер, понимаете? Утонул в болоте!
– То есть ты видел, что с ним случилось, – сообразил Юрзме.
– Я… – растерянно протянул Боло, осознавший, что проговорился.
– Рассказывай уже! – потребовал Юрзме. – Мы и так поняли, что ты там был.
– Я не хотел, я не смог… – забормотал Боло.
– По порядку излагай! – Юрзме сурово насупился.
– Давай-ка я тебе помогу, парень, – с мягкой улыбкой предложил Утлу.
– К-как? – испуганно выдавил Боло.
– Придам тебе немного спокойствия и уверенности, – сказал Утлу. – Я ведь Зрящий, я смогу воздействовать на тебя энергетически напрямую и изменить твои эмоции. Это безопасно, и тебе сразу станет легче.
– Ладно. – Боло медленно кивнул. – Давайте.
Утлу присел рядом с ним на кровать, взял парня за руку и спустя полминуты поинтересовался:
– Как ты себя теперь чувствуешь?
– Лучше, – с долей удивления констатировал Боло. – Мне и правда стало спокойнее.
– Значит, пришла пора рассказать, что случилось с тобой и Стрехо в лесу, – подытожил Утлу.
– Я не знаю, поверите ли вы мне… – начал Боло.
– Поверим, – перебил Утлу. – Если ты будешь говорить правду, конечно. Я могу чувствовать ложь.
– Всегда? – влезла с вопросом Мягла.
– Нет, только если сосредоточусь, – уточнил Утлу, и Мягла с явным облегчением выдохнула, заставив Ласве задаться вопросом, в чем же подруга обманывала Зрящего, если их главную тайну он и так знает.
– Это было четыре дня назад, во вторвых.* Мы пошли на охоту. Я не хотел, по правде говоря. Во вторвых охотиться не стоит – примета плохая. Но Стрехо настаивал, говорил, что видел следы кабана совсем рядом с деревней. Обычно они так близко не подходят, побаиваются шума. А этот действительно здорово потоптался неподалеку, Стрехо показал мне следы. Ну я и согласился, ведь если кабан забредет в деревню, то и до беды недалеко – здесь дети, да и вообще. Поэтому я пошел со Стрехо. А вот не надо было, не надо! Подождали бы денек, может, и не случилось бы ничего!
Боло затрясся в сухом, бесслезном рыдании. Утлу снова взял его за руку, парень постепенно успокоился и продолжил:
– След был свежий, но кабана мы догнали только на краю болота. Черная Гать – она большая, но от деревни довольно далеко – нилямов пять примерно. Охотники там и не бывают почти, а остальные – и подавно, разве что за клюквой ходят, но это уже в конце зимы, когда края болота промерзают до дна, а ягода становится сладкой. Безопасных троп через Гать нет. Даже со слегой нужно идти очень осторожно, и не факт, что пройдешь. Да и незачем – крупной дичи там нет вовсе, а мелкой и в лесу полно. Мы вышли к болоту в неудачном месте – там не видно, где начинается топь. Поэтому поняли, что уже в Гати, только когда Стрехо провалился. Он ушел сразу по пояс, а я… Я…
Боло всхлипнул, закусил губу, несколько раз рвано выдохнул сквозь стиснутые зубы.
– Я растерялся. Замер. Не понимал, что нужно делать. Он крикнул мне: «Ремень бросай!» Я снял ремень, кинул ему, он схватился, и я начал тянуть. Тянул и тянул, но ничего не выходило, только сам стал увязать. По колени ушел в трясину, но держал. Я держал его, понимаете? Держал и тянул изо всех сил! Не знаю, что произошло, я так и не понял. Но Стрехо вдруг выпустил мой ремень и как-то сразу, резко ушел под воду. Раз! – и нет его.
– Видимо, он решил, что если не отпустит, вы оба утонете, – предположила Мягла.
– Но я бы не утонул! – в отчаянии выкрикнул Боло. – Я был у самого края болота, ноги упирались в твердое дно.
– Стрехо не мог этого знать, – покачала головой Мягла. – Он решил спасти тебя.
– Почему он ничего мне сказал? – Лицо Боло страдальчески искривилось. – Если бы он только спросил, я бы ответил, что для меня никакой опасности нет!
– Это был не тот момент, когда можно спокойно всё взвесить. Стрехо ошибся, и это стоило ему жизни. Но твоей вины в этом уж точно нет, – сказал Утлу.
– Что-то я ничего не понимаю, – растерянно произнес Юрзме. – Если всё было так, как рассказывает Боло…
– Именно так, – подтвердил Утлу. – Он сказал чистую правду, я в этом абсолютно уверен.
– Но если всё было именно так, значит, Боло ни в чем не виноват. Так откуда тогда взялся
