дикой природой казалось девушке тревожным. Да, за время путешествия они регулярно ночевали и на лугах, и на краю леса, а кузов грузовика был не самым надежным убежищем, но всё же это было нечто временное и поэтому терпимое. А жить вот так – когда до леса рукой подать, Ласве вряд ли смогла бы.
Зорли вышел из дома травницы с чрезвычайно мрачным выражением лица.
– У меня есть две новости, – сказал он. – Хорошая и плохая.
– Начни с плохой, – предложила Мягла.
– Я не знаю, что с ними. Я провел все возможные исследования, но так и не понял, что же это за болезнь.
– А какая же тогда хорошая? – полюбопытствовала Ласве.
– Это однозначно не инфекция, – ответил Зорли. – Что бы это ни было, оно не заразное. Возможно, это нечто и передалось каким-то образом от одного заболевшего к другому, но точно не как обычная инфекция.
– Значит, теперь моя очередь их осматривать. – Утлу поднялся с лавочки и направился в дом.
– Мы тоже посмотрим, – решительно заявила Ласве. Зорли она действительно доверяла – раз он сказал, что это не заразно, значит, так оно и есть.
Травница оказалась привлекательной женщиной лет тридцати.
– Пушистая Ласка Юритайса, – представилась она. – Можете звать меня просто Пула.
Они представились в ответ и наконец-то смогли рассмотреть больных.
Жуткое зрелище! Все трое так опухли, что невозможно было даже понять, кто из них мужчина, а кто – женщина. Кожа больных имела неприятный зеленоватый оттенок, а тела и лица словно раздулись, так что глаза превратились в узенькие щелочки.
– Это определенно энергетическое повреждение, – уверенно сказал Утлу. – Их энергетические структуры имеют практически идентичные элементы, из-за которых они и выглядят подобным образом.
– А еще они с трудом дышат, – печально добавила Пула. – Я постоянно даю им настой, облегчающий дыхание, но он не слишком хорошо помогает. Боюсь, что Боло скоро вообще не сможет сам дышать, а дыхательного аппарата у меня, увы, нет.
– Давайте я попробую кое-то сделать, – предложил Зорли. – У них явно скапливается жидкость в легких. Я могу её вывести. Наверняка она начнет накапливаться снова, но на какое-то время их состояние улучшится.
– Конечно, попробуйте! – оживилась Пула.
Зорли занялся больными, а Юрзме обратился к Утлу:
– Можешь показать нам те энергетические структуры, которые ты нашел?
– Могу, – кивнул тот и начал чертить иллюзорными линиями изображение прямо в воздухе.
– Вам это ничего не напоминает, стажеры? – спросил Юрзме, когда Зрящий закончил. – Обратите внимание вот на этот энергетический канал. Он ведь ведет куда-то в лес, верно?
– Ты прав, – кивнул Утлу. – Но я не понимаю, в чем его предназначение – энергия через него не поступает, но и не утекает по нему.
– А можно увеличить вот этот фрагмент? – попросила Ласве, показав на небольшое утолщение на конце энергетического канала.
– Конечно. – Утлу развел руки в стороны, увеличивая масштаб.
Стало заметно, что заинтересовавший Ласве участок похож на изображение линзы.
– Эта часть предназначена для копирования, через нее в энергетической структуре пострадавших воспроизводится посторонняя энергетическая структура, – задумчиво заметила Ласве. – Я не уверен, я никогда не видел в реальности результаты воздействия этого незра и знаю о них только в теории, но похоже, что это примес – призрак мести.
– Великолепно! – Юрзме посмотрел на нее с такой гордостью, словно обучал лично. – Ты прав – это примес. И судя по тому, куда ведет энергетический канал, тот, в кого он вселился, находится в лесу.
– А в лесу у нас пропал этот, как его? Стрехо Валиасума, – пробормотала Мягла.
– И все, кто заболел, прямо или косвенно с ним связаны, – заключил Юрзме.
– Я закончил, – сказал Зорли. – Дыхание у них нормализуется, отеки тоже скоро спадут, пусть и на какое-то время, так что где-то через час мы сможем с ними поговорить.
– Надеюсь, хотя бы кто-то из них решится рассказать нам правду. – Юрзме с сомнением обвел больных взглядом. – Без этого мы не сумеем им помочь.
– Почему? – подала голос Пула. – Разве вы не можете найти этого вашего примеса сами?
– Можем, – подтвердил Юрзме. – Но примес – особый незр. Уничтожить его невозможно, а чтобы отправить обратно в Незримое, необходимо либо чтобы свершилась месть, либо чтобы виновные раскаялись, желательно – прямо в присутствии примеса, вернее, того, кто им одержим.
– Подождите, вы считаете, что Стрехо всё-таки жив? – поразилась Пула.
– Нет, – покачал головой Юрзме. – Если одержим примесом именно он, то он, вне всякого сомнения, мертв – примес вселяется только в мертвые тела. И то состояние, в котором находятся пострадавшие, наводит меня на мысль, что Стрехо утонул.
– Ни за что не поверю, что Боло утопил своего друга! – решительно замотала головой Пула.
– Теоретически это мог быть и несчастный случай, – ответил Юрзме. – Но тогда не очень понятно, за что же Стрехо захотел отомстить. Что же это такое было, что виноватыми оказались два друга Стрехо, да еще и мать одного из них?
Время ожидания решили потратить на обед. Когда Пула предложила разделить трапезу с ней, отказываться никто не стал, но Юрзме сказал, что за продукты они заплатят. Травница попыталась возражать, но Тиярум стоял на своем. После того как он объяснил, что питание участников экспедиции оплачивает Совет охотников и на каждого выделена целая тысяча цембу в день, Пула наконец-то согласилась взять деньги.
– Щедрый у вас Совет, – покачала она головой.
– К сожалению, не во всем, – вздохнул Юрзме.
Первой пришла в себя Звопти. Но на вопросы отвечать категорически отказалась, только плакала и бросала тоскливые взгляды на сына.
– Может, ты попробуешь её уговорить? – спросил Зорли у Ласве.
– Почему я? – удивилась та.
– Ты из нас самый безобидный на вид, – пожал плечами Зорли.
Ласве ужасно хотелось возмутиться, но возразить было нечего – она и правда была ниже всех ростом и черты лица имела самые тонкие. Но безобидная внешность не помогла – Звопти отказалась разговаривать и с ней.
Не сработала эта уловка и с Бызой, который очнулся вторым. Он мялся, поглядывал на Боло и молчал.
– Да что же это
