Через полчаса за мной вернулась девушка. Она подошла ко мне и приказала:
— Вытяни руки.
Удивленно воззрилась на неё.
— Зачем?
— Вытяни руки или я применю силу, — повторила она с нажимом.
Я послушно протянула к ней руки, следя, как она надевает на запястья кожаные наручники.
— Вставай, нам пора идти, — скомандовала и дернула за ремешок, что соединял ремни на запястьях.
Я подскочила со стула от силы рывка и больно приложилась о край стола.
— Вот зараза, — выругалась сквозь зубы.
Девушка приподняла одну бровь удивленно.
— Это ты мне? — ехидно спросила она.
— Если так хочешь… — процедила ей зло.
— Идем, наставница не любит ждать, — и потянула меня на выход. Ничего не оставалось, как следовать за ней.
Мы вышли на поляну, где приготовления уже были завершены. Возле статуи богини стоял красный пуф, на котором гордо восседала Кесея с бесстрастной маской на лице, хотя глаза, обращенные на меня, горели ненавистью.
«Что я ей сделала, за что она так меня ненавидит?» — в который раз подумала я.
Напротив неё сидели остальные воительницы, как зрители в театре перед сценой. «Сейчас будет спектакль», — ухмыльнулась я. Кайтон был там же, внимательно следя за мной. Он хмурил брови, а его проницательный взгляд говорил о решительности. Значит, он намерен меня защищать, что бы ни случилось. Эта новость придала мне спокойствия.
Оглядев всех, не нашла Айриза среди толпы. Неужели он удрал на корабль, боясь гнева воительниц? Да нет, не верю! На него это не похоже, скорей, он должен был сидеть в первом ряду и с упоением наблюдать за казнью.
Меня вывели в центр и поставили лицом к Кесее. Она состроила гримасу отвращения, будто я чудовище. Это меня задело. Гордо расправив плечи и приняв непринуждённую позу, широко улыбнулась ей, делая вид, что меня все это забавляет. Наставница, поняв мой настрой, ехидно улыбнулась.
— Итак, мы собрались здесь для свершения справедливости, — проговорила она, обращаясь к толпе и игнорируя меня. — По закону острова, карать раба могу только я и никто более.
Сзади меня загудели согласные голоса девушек, поддерживая свою предводительницу.
— Эта девушка, гостья нашего острова, — и она указала на меня пальцем с острым длинным ногтем ярко алого цвета, как кровь, — мало того, что увела моего раба далеко от лагеря и воспользовалась им, так еще и убила, спрятав тело!
Сзади опять послышался гул голосов и выкрики «Виновна». Я машинально обернулась, ища тех, кто так яро желал моей смерти, но они сразу смолкли.
— Может, кто-то хочет выступить в защиту убийцы? — спросила Кесея собравшихся, обводя их взглядом.
— Я хочу, — услышала знакомый баритон Кайтона.
— Кайтон, ты не можешь защищать её, ты слишком расположен к этой девушке.
— Я имею право на защиту, потому что я — каратель и не могу быть привязан к кому-то. Ты это прекрасно знаешь, Кесея.
— Хорошо, — сдалась она, приглашая его рукой выйти.
Кайтон встал рядом со мной. Его вид сейчас действительно напоминал карателя при исполнении. Руки заложены назад, плечи прямые и расправленные, ноги на ширине плеч для устойчивости. Взгляд, пристальный и суровый, устремился на наставницу. Ей явно было не по себе от этого, и она передернула плечами.
— Говори, каратель, тебе слово, — сказала Кесея и села на пуф, прямая, как струна.
— Как вы знаете, я могу видеть душу, — начал говорить Кайтон и повернулся, обращаясь к девушкам. — Так вот, я посмотрел Демиору и заявляю, убийства на ней нет.
— Тогда, может, ты скажешь нам, где раб? — ехидно спросила его Кесея.
Он обернулся к ней, оставаясь совершенно спокойным.
— Он исчез с острова, я не чувствую его, — ответил наставнице каратель.
— Но ты же прекрасно знаешь, что это невозможно! — воскликнула Кесея, вскакивая. — Никто не может покинуть остров.
— Да, знаю, — подтвердил каратель, — но я могу точно сказать, что раб жив, но на острове его нет.
Это заявление вызвало волну возмущения и споров. Одни твердили, что, возможно, ему удалось уплыть, другие твердили, что это нереально. Наставница подняла руку вверх, призывая всех к тишине.
— Я услышала тебя, каратель, но все твои доводы не освобождают эту девицу от ответственности. Она забрала моего раба и потеряла его. Воровство налицо!
Кайтон хотел возразить, но Кесея остановила его жестом.
— Ты сказал свое слово, теперь давай выслушаем саму виновную, — и она указала на меня. — Демиора, тебе есть что сказать в свою защиту?
Я замялась, не понимая, что должна сказать, вроде Кайтон уже все объяснил. Собравшись, наконец произнесла.
— Я не виновата, — прозвучало это банально и вызвало лишь улыбки на лицах присутствующих.
— Это все, что ты хотела нам сказать? — злорадно переспросила наставница.
Я начала закипать, как обычно бывало со мной, стоило кому-то посмеяться.
— Нет, не все, — выпалила воинственно, вскинув подбородок, — ваш раб сам пошёл со мной, и его отпустила одна из ваших девушек. Так что кража имущества отпадает! А куда он делся, мне безразлично, я не обязана была следить за ним. Ваш раб, вы и следите! Еще будут обвинения?
Кесея гневно смотрела на меня, плотно сжав губы. Моя речь явно не пришлась ей по душе. А я так же нагло улыбалась в ответ, провоцируя наставницу.
— Что ж, ты сказала свое слово, — наконец, произнесла правительница, вставая с места, — а обвинения… да, есть одно и оно не оспоримо! Ты ведьма!
Это обвинение прозвучало как раскат грома, поразив меня и Кайтона, который замер настороженно.
— Нет, Кесея… — проговорил он тихо, предупреждая её, но наставница пылала гневом и ненавистью.
— Да, Кайтон, — подтвердила она жестко, глядя на него, — ты притащил на остров ведьму, зная, что будет с ней. Ты нарушил наши законы и наплевал на них. С этого дня ты больше не появишься на острове, а если вдруг решишь нарушить запрет, будешь уничтожен! — крикнула, срываясь на визг.
Она была просто в бешенстве, её распирало от злости на карателя, а на меня была направлена вся ненависть, на которую способна женщина.
— А ты, ведьма, будешь предана огню, как и положено. Костер — это то место, где нужно быть ведьме! Схватить её!
Я не успела даже дернуться, как меня скрутили две девушки, оттаскивая от карателя, который попытался помочь, но на него теперь смотрели острые наконечники копий. Испуганно уставилась на него, растеряно соображая, как поступить дальше.
— Не бойся, — прошептал он мне одними губами, подбадривая.
