Просто пытка!
Раздвинув ноги еще шире, я пяткой стукнула эльфа по пояснице, намекая углубиться, но чертяка только коварно улыбнулся и назло сдал назад!
— Таурлендииииил!
— Не торопись, малышка, — так же несдержанно ответил эльф. — Дай мне поднять тебя к звездам.
Новое посягательство на мое лоно было упоительно долгожданным.
Со стоном закатив глаза, я каждым миллиметром вибрирующей кожи ощутила толщину мужского достоинства, проникающего внутрь. Только когда по ягодицам хлопнули ноги, я застонала еще громче, вновь выгибаясь всем телом навстречу своему удовольствию.
Вперед… Назад… Вперед… Назад…
Простейшие движения, но от каждого из них внутри меня что-то рушилось! Осыпались крыши и трескался фундамент! Дребезжали стекла и крошились стены! Ритмичные толчки учащались, становились несдержанными, глубокими и пронзительными.
Подхватив мои ноги посильнее, Таурлендиил зарычал, начиная увеличивать скорость, стараясь быть все глубже и дольше. Его серебристые волосы подскакивали от каждого толчка, в светлых глазах сверкала искристыми вспышками вселенской, необъятной любовью.
Страсть исказила его лицо, а вдавленные в мои бедра пальцы подсказывали — эльф уже финишировал. Тяжело отдышавшись, он громко хлопал осоловевшими глазами и скатился вниз, утыкаясь носом мне в грудь.
— Самира, я люблю тебя, — вновь шепча произнес он, скатываясь все ниже и покрывая поцелуями мое тело. Исписывая его узорами отметин и полосами ласк. — Не выпущу из постели, пока не кончишь.
— Но я…
Хотела сказать, что я кончила минутой ранее, пока глупо разглядывала его лицо в порыве сексуального бешенства, но кто б мне дал!
Чувственный рот прижался ко все еще не успевшему отойти клитору и мягко его втянул, запуская волну дрожи по ногам, заброшенным на мужские плечи. Умелый язык набрал скорость и сладко бил по чувствительной точке, лишая любых попыток сопротивления. Пальцы вновь вернулись на исходную, занимая свое место в измученной глубине, изучая ее, лаская каждую клеточку.
То, как мастерски он это делал наталкивало на определенные мысли, но именно в ту секунду думать было тяжело. Словно весь мир провалился в розовую вату, и спешащее навстречу удовольствие разорвет мое тело на сотки мелких Виталюх.
Размашистый жест языком вдоль всей откровенно гудящей кожи, и я сдаюсь. Руки впиваются в постель, ноги трясутся, взбалтывая эльфа своей амплитудой, но мне уже все равно. Мне чертовски все равно.
Дав мне время прийти в себя, Таурлендиил взобрался на кровать, бережно приподнимая мою голову своей ладонью.
Лыбится, чертяка красивый. Язык бы показала, да сил нет.
— Мне… мне надо помыться, — облизнув пересохшие губы, сказала я.
— Проводить? Или сама?
— Сама.
Храбро сев, тряхнула головой, вновь заворачиваясь в свою изрядно помятую тунику из пледа. Было хорошо, но дела не ждут, нужно взять себя в руки и… и что-то делать. Срочно.
Босыми ступнями пробежалась по прохладным доскам до дверей. Высунув нос, оглядела полупустой коридор и поспешила в купальню. Уже в пороге оглянулась, глядя на то, как эльф вытянулся в моей кровати, забросив рук за голову, демонстрируя все самые привлекательные стороны своего тела.
На его губах была довольная, теплая улыбка. Глаза закрыты и спокойны. Безволосая рельефная грудь высоко вздымалась вверх, позволяя взгляду без помех опуститься вниз и бессовестно попялиться на лежащий, но все еще толстый член.
Красивый, как эльф из сказки. Только этот настоящий.
Дав себе мысленную пощечину, выскользнула и прикрыла за собой дверь, запирая Таурлендиила одного в комнате.
Даже подумать не могла, видела его тогда в последний раз.
Глава 20
«Барсук» пульсировал ночной жизнью — пьяными спорами, настольными играми, хохотом, сексом. Протиснувшись промеж столиков и по пути отвесив одному лапораспускателю леща, я нашла Басанти на стойкой бара. Натирая кружки и зорким глазом следя за «порядком» в этом притоне, она сделала вид, будто не заметила меня. Пришлось постучать кулачком по столешнице.
Ее взгляд упал на мою руку, воровато изучил подаренное Олденом кольцо и тягуче поднялся к моему лицу. Красивая девчонка. Но ядовитая.
— Я пошла на реку. Приготовь для нас с Таурлендиилом вино и фрукты.
Усмехнувшись уголком губ, она фыркнула что-то вроде: «Олден тебя недостоин», но я перевела это, как: «Как пожелаете, ваше высочество!»
Громко отставив кружку, Басанти взмахнула волосами и пошлепала на кухню. Так-то лучше. Пусть помнит, кто здесь хозяйка!
Выйдя из бара, вдохнула свежего ночного воздуха и пошла к реке. Я не спешила, прогуливалась, любуюсь яркой Церерой и размышляя, думает ли сейчас обо мне Хал. Мне бы очень хотелось, чтобы он не поверил своему отцу. Тот явно не будет рассказывать ему правду.
Спустившись к бьющему ключу, я разделась и быстро омылась прохладной водой. Кожа покрылась мурашками, но задышала. Вода здесь, конечно, не такая чистая, как в Зарикании, зато меня не утащило в подводный храм.
Снова обмотавшись в покрывало, я отжала волосы и, встряхнув головой, отправилась назад. Уже на полпути мне не понравилось странное затишье. Обычно «Барсука» слышно у самого берега. Смех, крики, разговоры, стоны, хрипы — все это давно обыденная вещь для Палармуса. Поэтому вмиг сбавленные звуки не на шутку напрягли.
Подходя, я увидела, как погасла вывеска бара и загорелись сигнальные красные лампочки. Вокруг парадного входа толпились зеваки. Они шушукались, шептались, но замолчали, стоило мне подойти. Разошлись, пропуская меня вперед — в заведение, в котором меня уже ждали стражники Крайтона.
— Твою мать, — прошипела я, попав в их полез зрения.
Бежать поздно. Они нашли меня, и у Голденваля уже не спрячешься.
Под многочисленные ошарашенные взгляды я прошла на середину зала и увидела приоткрытую дверь своей комнаты. Хорошо помнила, что запирала ее. Бросила взгляд на Басанти, собирающую с пола разбитые осколки кружек. Даже жалко ее стало. Руки изрезала до крови. Смысл возмущаться, что она отворила дверь и выдала страже эльфа? Любая девчонка на ее месте поступила бы так же, зная склонности императора к жестоким методам наказания.
Стражники вдруг разошлись в стороны, открывая моему взору не самую радужную картину. На пороге моей комнаты распласталось полуобнаженное тело эльфа. Именно тело! Труп! Он лежал на животе, в спину заколотый своим собственным мечом. И у меня земля ушла из-под ног.
— Ах вы сволочи!!! — заорала я, кинувшись на стражников. — Что вы наделали?!
Из глаз хлынули слезы, нос защипало.
Лежа в луже крови, Таурлендиил совершенно не двигался. Его кожа из бледной быстро становилась сероватой. Блеск волос тускнел.
