потому что хотел уехать с ней в загородный дом. Ключи он утром взял у матери, она дала не без колебаний, но решила не препятствовать, потому что это только ещё больше сблизит влюблённых. Это же всем известная старая истина. Если хочешь, чтобы сын поскорее оставил девушку — дай ему её. Он насытится и успокоится.
— Что случилось? — спросил Олег, пытаясь заглянуть за руки девушки. Она опустила глаза и молчала, тяжело дыша. Постояв с минуту, он усадил её в машину, и только лишь там под звуки громкой музыки, когда не мог услышать водитель, она поделилась с ним произошедшим между дедом и ею.
Олег после этого был молчалив и серьёзен — о благодушном праздничном настроении не могло быть и речи. Тая же попросила не портить этим праздник и хотя бы на время помочь попытаться забыть о деде и его отношении к ней, которое чуть было не вылилось в убийство.
Он согласился с ней, хоть и кривя душой, не в его правилах было делать вид, что всё распрекрасно, когда это не так. Но так хотела она, и это было написано в её грустном, почти отчаянном взгляде.
После сорока минут езды они приехали на ростовские дачи, где у Роторовых был загородный дом с довольно большим садом. Там родители проводили большую часть времени, в отличие от их сына. Этот дом был детищем матери — тем самым семейным гнездом, которое мечтает свить любая женщина.
Тая, зайдя за калитку, поняла до конца, какая обеспеченная семья у Олега и невольно задалась вопросом — почему он стал с ней так близок, ведь они с совершенно разных планет, и никогда не должны быть вместе.
Широкие окна, тонкие колонны над крыльцом, три этажа, принадлежащие только одной семье. Дорожки из итальянской разноцветной плитки, просторная беседка слева в глубине двора — летом, вероятно, её не видно за зеленью сада и моря цветов на клумбах.
— В доме кто-то есть? — настороженно спросила девушка, заметив аккуратно посыпанные дорожки мелкими камушками, чтобы не скользили ноги.
— Нет, одна семейная пара присматривает за домом, как только родители уезжают. Они живут вон в том флигеле в нашем дворе. Татьяна Фёдоровна готовит и убирает, Пётр Михайлович за домом и двором смотрит.
Справа из вольера послышалось глухое, но сильное рычание собаки.
— Это Марцефал. Марц, свои! — крикнул Олег. — Его отпускают на ночь.
Навстречу им вышла Татьяна Фёдоровна, высокая полная женщина лет пятидесяти.
— Здравствуй, Олег. Давно тебя не видела. На Новый год?
— Да, здравствуйте. Родители в городе будут.
— Здравствуйте, — кивнула Тая, закрывая ладошками разбитые губы и нос, делая вид, что замёрзла.
Женщина подозрительно покосилась на растрёпанную девушку, на её ладони, зажавшие лицо, на отросшие неряшливо волосы, на старую куртку и нахмурилась — кого Олег Роторов притащил в дом? Может, стоит позвонить Ирине Павловне, или сразу Антону Григорьевичу?
— Они мне звонили вчера, но не говорили, что ты приедешь, — настороженно произнесла Татьяна Фёдоровна, не спуская глаз с Таи.
Олег быстро отпёр ключами дом и пропустил вперёд девушку, обаятельно улыбаясь: — Они не знали, я сегодня у мамы ключи взял. Что-нибудь есть перекусить?
— Конечно, в холодильнике утка с яблоками и пирог с абрикосом, я не знала, будут твои здесь отмечать или в городе останутся.
Олег кивнул, уже закрывая дверь.
— А вы… надолго? — спросила быстро женщина, отчего-то смутившись.
— На недельку, — пожал плечами он и ушёл в дом.
Татьяна Федоровна постояла на крыльце в недоумении и решила всё-таки звонить Ирине Павловне, её очень насторожил вид и поведение девушки Олега. Неужели сейчас такие нравятся парням? Ужас, может, она наркоманка? Или проститутка?
Женщина набрала номер квартиры Роторовых, глядя в окно на дом — понятно, чем парнишка и девчонка будут заниматься всю эту неделю. Если родители за — ради Бога, но тут что-то не так, Татьяна Фёдоровна была уверена в этом.
— Да, — нейтрально произнёс голос Ирины на другом конце провода.
— Здравствуйте, Ирина Павловна, это Татьяна Фёдоровна.
— Я слушаю, — так же нейтрально постаралась сказать Ира, но в голосе помимо её воли появилось беспокойство.
— Тут приехал Олег с… какой-то девушкой… странной. Она мне такой показалась.
— Да, я знаю, это Тая — подружка Олега.
Татьяна Фёдоровна замялась, чувствуя себя глупо. Получается, всё нормально, это она чересчур подозрительна.
— А, ну, извините, я думала, вы не знаете.
Ирина утвердительно промычала и положила трубку, тревожно глядя в прихожую — на кухне был муж, и он ещё не знал, что сын будет отмечать праздник со своей девушкой у них в загородном доме. Почему-то ей казалось, что он не слишком одобрит, что она дала ключи Олегу. Но ведь он мог их и не брать — просто поехать самостоятельно, и всё, Маркеловы, работающие у них, обязательно бы пустили его, прибудь он хоть с толпой таких девиц, как Тая. Но Олег поступил по-другому — он заручился согласием матери, а значит, теперь если что будет виновата она.
Ира поджала губы и отошла от телефона — ничего, всё к лучшему.
Бывает, что в жизни случается всё не так, как планировал, и если бы речь шла о мелочах… Как правило, это касается чего-то действительно желаемого и серьёзного. Ты уже весь в предстоящем событии, ждёшь его, и вот приходит известие, что оно не состоится или переносится, или тот, кто тебе нужен — не сможет прийти…
У Дарьи всё обстояло точно так же, и иногда ей казалось, что так продолжается всю её жизнь. Если кто-то мог посетовать на обстоятельства один, два раза за жизнь, то она двадцать два. И на кого ей было обижаться — девушка не знала. Наверное, это обычное невезение, но приключалось оно почему-то всегда с ней.
То на день рождения никто не придёт — все заболеют, то на экзамене достанется тот билет, которого она не знает (единственный!), в этот раз Миша позвонил в обед тридцать первого и сказал, что мама будет дома, а значит, он тоже, только после двенадцати они смогут встретиться и погулять.
Даша сникла, она надеялась на романтический ужин при свечах, поцелуи, подарки, шампанское, любовь… Теперь ничего этого не будет, она остаётся дома с родителями и младшей сестрой — весело! Миша, конечно, мог бы и уйти из дома отмечать Новый год в другом месте, но куда им идти — на дачу? Да и мать оставлять одну в праздник он не захотел. С одной стороны, это о чём-то говорило, парень не бессердечный эгоист, и мать
