ожидании гостя оставила дверь открытой.
Но стоит ему оказаться вблизи какой-нибудь скромной скульптуры или резной деревянной фигурки, как летние воспоминания принимают совершенно иной характер. И тогда в нем пробуждается уверенность, что всё это — ожившие персонажи, паровоз, прохождение сквозь грохочущий товарняк, волшебное исцеление мамы — происходило в действительности, что чудеса в этом мире — не такая уж редкость.
А его мама, между прочим, по-прежнему здорова и чувствует себя прекрасно.
Петля времени в проходном дворе
В Лондоне вот уже на протяжении полутора веков действует Британское Королевское метапсихическое общество, которое кропотливо собирает со всего света факты о путешествиях во времени, о проникновении прошлого и будущего в настоящее, о появлениях призраков давно умерших людей, о видениях исторических сцен…
Наверняка, энтузиастов этого общества заинтриговал бы случай, произошедший совсем недавно с петербуржцем Юрием Гусельниковым, менеджером небольшой торгово-закупочной фирмы.
О загадочном происшествии рассказывает сам Гусельников.
— Настроение в тот день у меня было взвинченным, хотя по натуре я человек уравновешенный. Но ведь у каждого случаются моменты, когда внутри всё так и клокочет! Вот и на меня накатило. Я двигался проходными дворами в центральной части Петроградской стороны. Человеку, незнакомому с этим районом, здесь легко заблудиться. Но я-то знал маршрут назубок — жил тут в детстве вместе с родителями, а в последний период часто наведывался сюда по работе.
Отрезок пути пролегал под тремя длинными арками, уступом расположенными одна за другой и разделенными мрачноватыми дворами-колодцами. Именно во втором из этих дворов протекало мое детство.
В тот момент, когда, миновав вторую арку, я вошел в свой бывший двор, навстречу мне из третьей арки вышел мальчуган лет двенадцати. Других людей поблизости не было, хотя этим коротким путем обычно пользуются многие прохожие. И вообще, как ни был я взвинчен, но краешком сознания всё же уловил какую-то абсолютную звенящую тишину, воцарившуюся вокруг.
Мальчишка остановился в трех шагах, уставившись на меня. Он словно ждал чего-то. Совершенно незнакомый мне пацан.
Невольно я окинул его беглым взглядом. Он всхлипывал, шмыгая носом-кнопкой. Слезинки катились из его светлых глазенок, оставляя влажные полоски на чумазых щеках, усеянных россыпью веснушек. Что-то в его облике подсказывало, что паренек служит объектом постоянных издевок со стороны некоего малолетнего мерзавца. Похоже, очередная обида переполнила чашу терпения, и детская натура не выдержала, запротестовав единственно доступным ей способом. Эх, сколько таких пареньков вокруг…
Я двинулся дальше и через пару секунд забыл о мальчишке. Мне показалось, что противоположный конец арки НЕ ПРИБЛИЖАЕТСЯ. С каждым моим шагом он словно бы отодвигался ровно на столько же. Более того: его очертания вдруг заструились в каком-то зыбком мареве. А затем будто молния беззвучно разорвалась передо мной.
Ослепительно ярко я увидел себя двенадцатилетним мальчишкой, бредущим в слезах вот под этой самой аркой. Лишь несколько минут назад мой мучитель — школьный хулиган Колька Луцый оставил, наконец, меня в покое. Я боялся его до мурашек в глазах. Хотя он не был амбалом. Как раз наоборот — довольно хилый, сутулящийся пацан со смешными оттопыренными ушами. Но у него имелся кнопочный нож, на рукоятке которого было выжжено раскаленным гвоздем: «Колян Луцый. Бойся меня!» Луцый похвалялся, что уже ударил им шестерых. Мол, я буду седьмым, если начну выкаблучиваться. Этот нож наводил на меня священный ужас. И Луцый знал это. Поначалу он просто стращал и унижал меня, а затем обложил данью, забирая все деньги, что давали мне родители на мороженое и кино. Причем, эти деньги отнимал не сам Луцый, а один из его подручных, такой же запуганный бедняга, как и я. Затем награждал меня подзатыльником. Под надзором Луцего, которого всё это веселило. Вот этот подзатыльник, совсем не сильный, был для меня обиднее всего.
На улице я еще сдерживался, но когда вошел под полутемную арку, слезы хлынули градом. Мне казалось, что власть Луцего и его шестерок будет надо мной вечно. Вот если бы сейчас, немедленно, кто-нибудь большой, умный, сильный появился рядом, погладил меня по голове и сказал бы: «Ничего-ничего, Юра, не бойся, я научу тебя, как победить страх!»
И тут из противоположной арки вышел мужчина, именно такой, какого я ждал: большой, умный, внушающий доверие. Не стыдясь своих слез (ведь тот всё поймет!), я остановился и умоляюще посмотрел на него: дяденька, помоги!
Но «дяденька» скользнул по мне равнодушным взглядом и прошел мимо…
Было это четверть века назад.
И вот сейчас, под темной аркой, сумасшедшая мысль обожгла меня: тогда, мальчишкой, я встретил в проходном дворе самого себя, но только взрослого! А сегодня я, взрослый Гусельников, встретил в том же дворе себя-мальчугана, униженного и жаждущего справедливости! И тоже прошел мимо!
«Так помоги же ему! — кольнуло изнутри. — Может, еще не поздно!»
Круто развернувшись, я вылетел во двор. Здесь было пусто. Но я-то знал, где искать паренька!
Едва я вбежал в подъезд, как тремя этажами выше хлопнула дверь. Я рванулся по лестнице на этот звук и на следующей площадке столкнулся с подростком. Но это был не Юра. Передо мной стоял шалопай с большими оттопыренными ушами и нагловато-хитроватым прищуром. Луцый! Как же было его не узнать!
Воспоминания о его издевках так ярко ожили во мне, что, не сдержавшись, я схватил крысенка за ухо и принялся нещадно трепать его, выговаривая: «Слушай внимательно, маленький негодник! Еще раз тронешь Юру Гусельникова хоть пальцем, я тебя найду из-под земли и оборву твои уши, понял?! Знай, я его старший брат и отныне всегда буду защищать его!»
Нагловатое выражение на его рожице быстро сменилось животным страхом. И вот этого трусоватого наглеца я боялся?!
«Ну-ка, выворачивай карманы! — прикрикнул я. — И запомни крепко вот еще что: никакой дани ты отныне не получишь! Ни от кого!»
Наградив его от души прощальным подзатыльником, я бросился наверх и затарабанил в дверь своей бывшей коммуналки, которая, судя по интерьеру подъезда, так и оставалась коммуналкой.
На мой стук открыл какой-то неопрятный тип с челочкой, обдавший меня сивушным запахом. Взгляд у него был недобрый, чтобы не сказать злой. Что-то неуловимо знакомое чудилось в его облике.
— Чего надо?
— Юру… Юру Гусельникова!
— Здесь такой не проживает! Ошиблись адресом! — и он захлопнул дверь у меня под носом.
В последний момент он повернул голову, и я успел заметить, что у него нет… уха! Это был Луцый — сегодняшний Луцый, мой ровесник! Но почему он здесь?! Ведь Луцый никогда не жил в нашей коммуналке!
Еще какое-то время я
