«Книжные» мы их называем. Слыхали о таких?
— Ещё бы! В Акадебии даже был доклад по этобу поводу. В кодтексте глобальдой эвакуации. И дас — педсиодеров — пригласили. Бде рассказал друг — тоже старый архитектор да педсии, — что у дего вдук увлекается этиби порошкаби. Э… Как же это оди?.. Фигураты, во!
— Хм, надо будет пообщаться с этим внуком. Я бы вас, фес Жатски, взял в секретные агенты, не будь вы пенсионером.
— Да-да, в хорошей страде все жители — сотруддики, — архитектор подмигнул Рондо.
— Так точно. И что же говорят академики, будет эта эвакуация? А то ведь… Либо солнце, либо вулкан. Работы же, и правда, прибавляется, — Рондо надул щёки и направился к выходу.
— Я де специалист, фес Роддо, но у дих очедь бдого проблеб. Успееб де успееб. Вопрос! — старик жалобно смотрел Рондо в глаза, запрокинув голову.
— А до фигуратов академикам что за дело?
— Из-за дих у людей искажаются представления о самых простых вещах. Говоря об оддом и тоб же, каждый будет представлять себе предбет разговора по-своебу. Подибаете? Бы и так-то де особеддо вдикаеб в идею собеседдика, а тут даже де будет сбысла дачидать беседу. Учитывая также, что виртуальдое общедие ведёт ко всё большей деградации языка, мы утратиб способдость договариваться и вообще подибать друг друга. У каждого будет персодальдая Вавилодская башдя!
— Вави… что? — Рондо нагнулся к старику.
— Другиби словаби, каждый умрёт в своёб кидотеатре.
— Да уж, перспективка. Фес Жатски, — Рондо остановился в шлюз-прихожей, — а вы ведь знаете моих родителей?
Не дав услышать ответ старика, шлюз выплюнул Рондо в атриум. «Хм, что я сделал не так? Ну и… В другой раз», — он поднёс кулак с оттопыренным большим пальцем к объективу аласкопа, и к пластиковому ограждению балкона притулилась лифтовая капсула. Рондо, не дожидаясь окончания церемонии подачи лесенки-трапа, запрыгнул внутрь и приложил к служебному сканеру оранживый металлический шеврон с буквами КОП, пришитый к рукаву рамантеля. Капсула устремилась по широкой дуге вниз с восемдесят третьего этажа, красными отблесками маячка на крыше заставляя другие капсулы прибиваться к балконам и смиренно пропускать «важную персону».
Рондо отыскал в аласкопе упомянутое старшиной предписание провести расследование в одной из клиник ЭКО и евгеники. Прицепом шёл архив с материалами дела. По дороге Рондо зачитался и не заметил, как очутился перед нужным двойным шлюзом. Внутри симпатичная девушка представилась как мюр Ааль и провела Рондо через круглую приёмную в просторный кабинет.
— Профессор Кунда, Василь Лучанович, — поприветствовал Рондо директор клиники, поправляя жёлтый галстук под зеленовато-голубым халатом.
— Поручик… — Рондо будто споткнулся о собственное звание, — Рондо, Космопол.
— А… — недоумённо протянул директор.
Рондо смутился и указал на шеврон:
— Личный номер 1КAД377183.
— Видите ли, фес Рондо… — директор, задрав голову, оглядел его лицо, — м-да… мы одна из двух клиник, разработки которых финансирует государство. Наша работа жизненно важна для человечества. Мы занимаемся модификацией естественного человека, чтобы дать ему возможность перемещаться по навигационным полям. Вы понимаете, о чём я?
— Конечно, — стал паясничать Рондо, — это чтобы не заселить вселенную одними бионизмами прежде, чем мы зажаримся на солнце или на вулканической лаве.
— Раз уж вас, дорогой поручик, такая альтернатива забавляет, я могу надеяться, что вы трезво разберётесь в нашей проблеме.
— Ваша проблема, фес Кунда, в порошке под названием фигурат. А вот откуда он берётся, мы выясним. Где, вы сказали, нападают галлюцинации?
— В хранилище эмбрионов. Идёмте.
— Профессор! — Рондо наклонил голову и укоризненно скривил рот. — Покажите на карте. — Аласкоп Рондо построил на уровне глаз Кунды план помещения.
— Здесь! — Кунда ткнул пальцем в красные кружки и квадратики внутри длинного синего прямоугольника.
— Угу, — кивнул Рондо и тронул аласкоп, связываясь со штабом. — Здрапо, старшина!
— Здравия и побед, Рондо! — ответила проекция молодцеватого старшины.
— Клиника профессора Кунды. Нужен артнос с визуализатором.
— Есть! Принял! Расчётное время пятнадцать минут!
— Принял! Отбой! Так, профессор, сейчас понюхаем и поймём, где источник. — Рондо качнулся с пяток на носки.
Кунда в очередной раз посмотрел на Рондо; на лице профессора читалось причудливое сочетание удивления с восхищением.
— Я сначала, фес Рондо, предполагал наличие некой связи между… эм… видениями и нашими экспериментами по евгенике на фоне повышенной солнечной активности. Но когда я узнал, что нечто похожее происходит по всему городу, я, знаете, испугался. Подумал, что кто-то из персонала подсел на этот наркотик и приносит его в клинику. А у нас, видите ли, некоторые эксперименты идут годами. Только представьте: потерять результаты из-за какого-то упоротого олуха! — профессор пожал плечами и развёл руки в стороны. — Немыслимо!
— Фес Кунда, скажите, когда это началось?
— У нас? Так с месяц. Может, с небольшим, — профессор повернулся к ассистентке.
— Да-да, фес Кунда, месяц и двенадцать дней. Сразу после ремонта, — уточнила она.
— А, так был ремонт? — оживился Рондо. — В хранилище тоже?
— Да. И в хранилище, и во всём помещении. Мы — я уже упоминал — уполномочены правительством вести важные исследования, — Кунда приосанился, — нам даны некоторые льготы. Вы, вероятно, слышали об этом по линии вашего Космопола, — профессор перешёл на доверительный тон.
— Слышали, — ухмыльнулся Рондо. — Вы поэтому не захотели, чтобы это дело вела городская полиция?
— Гопники же не умеют держать язык за зубами, — Кунда поморщился, — если хочешь оповестить город, скажи на ушко инспектору Горпола.
— А мы, косматые, значит… — Рондо показал, будто застёгивает молнию на губах.
Профессор застыл на секунду, сдвинув брови.
— Фес Рондо, вернёмся к делу. Мне кое-что удалось разузнать об этих веществах, фигуратах, — он, определённо, пытался искупить допущенную бестактность, дав ценную информацию.
— Неужели? — недоверчиво прищурился Рондо. — У вас свои источники? — ему понравилось подтрунивать над профессором.
— Я, видите ли, имею некоторый вес среди учёных, и у меня периодически живут бионизмы экспериментальных моделей. Одна из них — ижэн Улья…
— Я всё это читал в делах, — холодно отрезал Рондо.
— Этого вы не читали, — лицо профессора окаменело. — Я отправил Улью, можно сказать, на улицу, искать фигураты.
— Что же это вы, фес Кунда, выбросили на улицу бионизм с неотлаженной психомеханикой? Это статья… — Рондо насупился, тщетно пытаясь вспомнить номер.
— И она их нашла, дорогой поручик. Правда, пока только следы.
— У внука друга архитектора Жатски? — Рондо расхохотался.
— О чём вы? Не понимаю! Фес Жатски уважаемый человек, и он здесь ни при чём!
— Нет, нет, ни при чём, — Рондо кашлянул и посерьёзнел. — Извините, профессор, продолжайте. И что же она узнала?
— Идея этих наркотиков принадлежит одному писателю. Он, знаете, апологет короткого слога и борец с деепричастными оборотами, апеллирует к воображению читателя. Ну, Улья так сказала. Вот он и принялся выдумывать. Галлюциногены,
